Берлин получает возмездие. 1941 год. Часть 5.

***

 

10 августа 1941 года.

Третий налёт (с 9 на 10 августа) происходил в условиях ожесточённого противодействия германской зенитной артиллерии и ночных истребителей противника. Над г. Берлином также находились аэростаты заграждения. В результате бомбардировок в г. Берлине возникали многочисленные пожары и были нанесены повреждения военно-промышленным объектам. Одновременно с самолётов сбрасывались листовки, разоблачавшие фашистских главарей, развязавших разбойничью империалистическую войну. Бомбардировка г. Берлина показала высокое воинское мастерство советских лётчиков и свидетельствовала о силе советской авиации. (1, Боевой путь Советского Военно-Морского Флота. С. 244)

00.00. В небе над г. Берлином. Морская авиагруппа.

Бомбы падают на логово фашистов — г. Берлин.

_ Виноградов Ю. А. Операция Б:  (экипаж командир 4-го звена старшего лейтенанта А. И. Фокина)  Совсем неожиданно в районе г. Берлина оказалась хорошая погода. Чёрно-синее небо было всё в звёздах, и лишь кое-где проплывали клочкастые облака. Городские кварталы просматривались довольно ясно, блестела под [с. 123] луной извилистая лента реки Шпрее. То тут, то там виднелись зарева пожаров — горели здания.
— Огни мести! — воскликнул лётчик старший лейтенант А. И. Фокин.— Наши зажгли.
Старший лейтенант Афанасий Иванович Фокин вёл четвёртое звено, а три первых уже отбомбились и возвращались в «Кагул».
— Герман! Видишь работу наших орлов-балтийцев?
— Вижу, Афанасий Иванович.
— Давай поточней! За Москву-матушку! За Ленинград родной! За города наши и сёла!..
— Сейчас, сейчас, Афанасий Иванович,— соглашался Герман Швецов.— Ещё пару минут… Надо же нам свою цель увидеть.
Он нажал кнопку электросбрасывателя. Тяжёлые бомбы отделились.
— Пошли, Афанасий Иванович!
— Молодцом, штурман!
Взрывы заметили все. Вспыхнул пожар.
— Вот и мы огонь мести зажгли! — ликовал А. И. Фокин. Штурман предупредил:
— Пора домой. Обратный курс…
— Погоди, Герман. Ещё кружок сделаем,— не согласился А. И. Фокин.
Г. Швецов не понял:
— Зачем же, Афанасий Иванович? Ведь бомб уже нет.
— А мы их психологически. Пусть фашисты подрожат от рокота советского бомбардировщика!
Г. Швецов улыбнулся:
— Ладно, пожужжим над ухом Гитлера.
А. И. Фокин сделал большой круг над городом Берлином, давая моторам предельные обороты.
— Теперь порядок. Можно и домой. (14)

00.00. В небе над г. Берлином.

Бомбы падают на логово фашистов — г. Берлин.

_ Виноградов Ю. А. Операция Б:  (Морская авиагруппа, 4-е звено, командир звена старший лейтенант А. И. Фокин. Экипаж лётчика старшего лейтенанта П. Н. Трычкова)
Старший лейтенант П. Н. Трычков сбросил бомбы на г. Берлин самым последним в четвёртом звене старшего лейтенанта А. И. Фокина. При возвращении он видел, как бомбардировщик командира попал в огненные клещи прожекторов. Помочь ему было нельзя, к тому же П. Н. Трычков летел на предельной высоте, а А. И. Фокин почему-то спустился ниже.
Лётчик П. Н. Трычков продолжал лететь наблюдая за самолётом командира звена. (14)

00.00. В небе над Балтийским морем.
_ Бомбардировщики ДБ-3 и ПЕ-8 более двух часов настойчиво продвигаются вперёд к Берлину. Находясь в общем боевом порядке чуть выше и впереди других, идут экипажи из группы полковника Е. Н. Преображенского, несколько в стороне следуют лётчики майора Василия Ивановича Щелкунова и капитана Василия Гавриловича Тихонова. Недалеко от цели к ним должны присоединиться экипажи из группы Михаила Васильевича Водопьянова, вылетевшие из-под г. Ленинграда. Так задумано и предусмотрено планом операции, которую разрабатывал генерал-лейтенант Семён Фёдорович Жаворонков со своими помощниками. А сейчас он с тревогой вглядывается и вслушивается в ночь, понимая, как тяжело приходится экипажам бомбардировщиков. (3, )

Из воспоминаний Михайловского Н. Г.: 9 августа 1941 года — новый налёт на фашистскую столицу. Он был значительно труднее первого. Хотя погода улучшилась, но зато мы летели в сплошных вспышках снарядов зенитной артиллерии. Между г. Штеттином и г. Берлином огонь с земли внезапно прекратился, и в ночном небе появились истребители противника. Два германских самолёта с яркими фарами пролетели почти над нами. У воздушного стрелка Рудакова чесались руки открыть огонь — цель очень уж заманчива и так близка. Но рискованно было обнаружить себя. Вскоре чуть ниже нас пролетел ещё один фашистский истребитель. А через десять минут наш самолёт вновь окунулся в море зенитного огня. К нам давно уже пристроился какой-то самолёт и упорно следовал рядом. Невозможно выяснить, кто «сопровождает» нас: на этой трассе строжайше запрещено выходить в эфир. Наш штурман сообщает: «Через пять минут цель». (20, Михайловский Н. Г. Тайна аэродрома «Кагул». Таллинский дневник.)

Из воспоминаний Хохлова П. И.: По моим расчётам лететь ещё 30 минут. Мы приближались к району г. Штеттина. Думая, как обеспечить надёжную работу своего компаса, я решил снять с ног меховые чулки и обложить ими котелок компаса, чтобы как-то отеплить его. Так и сделал. А сам надел унты только на шерстяные носки.
Но вот видимость стала заметно улучшаться. Появились большие разрывы в облаках. Прекратилась морось.
Советую Евгению Николаевичу набрать высоту 5500 метров — ведь по расчётам через полчаса мы будем над г. Берлином. Полковник Преображенский отвергает моё предложение, мотивируя это сильной усталостью. В то же время не раз спрашивает: «Ну когда же цель?» — словно забывая о том, что только он сам может увеличить скорость. (15, Хохлов П. И. Над тремя морями.)

Из воспоминаний Хохлова П. И.: Наконец, впереди сверкнули лучи прожекторов. Затем появились вспышки рвущихся в воздухе зенитных снарядов. Значит, г. Штеттин. У меня отлегло на душе: самолёт идёт точно заданным маршрутом. Через 25 минут — г. Берлин. Но эти 25 минут оказались для нас совсем иными, чем в прошлом полёте. Штеттинский ночной военный аэродром встретил нас плотным зенитным огнём. Впереди по курсу встал буквально частокол прожекторных лучей. Небо в серых клубках разрывов. И всё это колышется, движется то вправо, то влево. И кажется — ни за что не пройти такой мощный огневой заслон. Берёт досада, что высота 5000 метров, а не 6000 или хотя бы 5500 — во всяком случае, чуть бы повыше. (15, Хохлов П. И. Над тремя морями.)

1.00. В небе над территорией Германской империи. Морская авиагруппа.
_ Виноградов Ю. А. Операция Б:  (экипаж командир 4-го звена старшего лейтенанта А. И. Фокина)
Он (старший лейтенант А. И. Фокин) повёл машину в сторону моря. В душе его бурлила радость, хотелось смеяться, кричать, петь. И он запел тихо-тихо, чтобы не услышали штурман и стрелки. Запел свою любимую с детства песню:
Наш паровоз, вперёд лети,
В коммуне — остановка.
Другого нет у нас пути,
В руках у нас винтовка!..
В глаза ударил яркий, режущий луч света. А. И. Фокин даже прикрыл их меховой перчаткой. [с. 124]
— Герман, кто там балуется?
— Немецкие прожекторы. Поймали всё же нас!
Командир самолёта А. И. Фокин прислушался: сквозь знакомый гул моторов «паровозика» не слышно хлопающих взрывов зенитных снарядов. Значит, надо ждать ночных истребителей. Освещённый прожекторными лучами советский самолёт те собьют быстро. Единственное спасение — это попытаться резкими маневрами вырваться из лучей.
А. И. Фокин резко потянул штурвал на себя, стремясь набрать высоту. Но ДБ-3 не шёл вверх — не тянули моторы. Тогда А. И. Фокин бросил бомбардировщик вниз и потом уже вверх и опять вниз. Лучи цепко держали самолёт.
— Товарищ старший лейтенант, немецкие ночные истребители! — услышал он в шлемофоне взволнованный голос воздушного стрелка младшего сержанта Белова Валентина Владимировича. Их сразу можно было заметить по узким длинным лучам мощных фар. Словно кинжалами, они прорезывали ночную мглу и стремительно неслись к попавшему в световую полосу советскому самолету.
— Николай, Валентин, дайте жару фашистским ночникам! — приказал стрелкам Фокин.— Сбейте их с курса!
Старшина Лукичев Николай Александрович и младший сержант Белов Валентин Владимирович одновременно открыли огонь из пулемётов. Лётчик Фокин бросил самолёт вниз. Лучи «мессеров» промелькнули стороной.
— Так-то вот лучше!
Полёт в щупальцах лучей продолжался минут двадцать. Ночные истребители то и дело заходили в атаку на освещённый советский самолёт, но всякий, раз неудачно. Их встречали огнём стрелки Лукичев и Белов, а лётчик Фокин маневрами уходил от лучей-кинжалов. От чрезмерного напряжения ему стало жарко, несмотря на холод в кабине, с его лица градом катил пот, застилая глаза.
И вдруг самолёт ДБ-3 врезался в стену спасительных облаков. (14)

1.00. В небе над территорией Германской империи.
_ С приближением к цели росло напряжение среди всех членов экипажей. Лётчики, следя за показаниями приборов, строго выдерживали заданный режим полёта. Стрелки-радисты и воздушные стрелки бдительно наблюдали за обстановкой, держали в постоянной готовности пулемёты для возможного отражения атак ночных истребителей. Особенно много дел было у штурманов. Облачность всё больше и больше редела. Внизу причудливо [с. 197] изгибалась река Одер. Она вырисовывалась чёткой серебряной нитью. Воспользовавшись этим, штурманы напряжённо всматривались в очертания ориентиров на земле, измеряли по ним угол сноса, определяли силу и направление ветра.
Дальнейший путь экипажей к цели лежал вдоль широкого канала. Всё ближе и ближе объекты удара. Но почему молчат зенитки? Может быть, майор Щелкунов был прав, говоря, что в такую непогодь на Балтике гитлеровцы не ждут налёта наших бомбардировщиков? И от этого напряжение экипажей росло ещё больше.
_ В огромные «окна» между облаками всё отчётливее просматривались контуры затемнённого города. То тут, то там вспыхивали огни электросварок. Военно-промышленные предприятия г. Берлина расположены преимущественно в районе внешнего кольца; металлургические и машиностроительные заводы находятся в его северо-западной части. Вот сюда-то и обрушат очередной бомбовый удар советские лётчики. (3. )

Бомбы падают на Берлин

_ Первые самолёты из морской авиагруппы полковника Е. Н. Преображенского сбросили серии зажигательных бомб. И сразу же на земле возникли очаги пожаров, осветив своим заревом другие цели. На земле вспыхнули зенитные прожекторы, своим пучком они утыкались в облака, и только некоторым из них удавалось войти в «окна». Зенитная артиллерия также открыла беспорядочный огонь. Трассы крупнокалиберных пулемётов и зенитных пушек расчертили небо разноцветными точками и линиями. Но такая «иллюминация» не причиняла нашим маневрирующим бомбардировщикам никакого вреда. На объекты, хорошо различимые с воздуха, с самолётов Гречишникова, Фокина, Плоткина, Тихонова, Юспина, Васильева и других полетели бомбы.
_ Лётчики в эти минуты хорошо помнили слова своего наставника генерала Жаворонкова о том, что надо «любой ценой достать до Берлина и обрушить на него огонь зажигалок и фугасок». Всё новые и новые бомбардировщики подходили к фашистскому логову и с разных высот сбрасывали большой взрывной силы бомбы, создавая на земле пожары и взрывы. Экипажи майора Василия Ивановича Щелкунова и капитана Н. В. Крюкова прямыми попаданиями фугасок взорвали объекты артиллерийского завода. Пламя пожара метнулось в небо, впоследствии оно распространилось на большую территорию военного предприятия. Лётчики Михаила Васильевича Водопьянова [с. 198] замыкали боевой порядок. Они также сумели поджечь важные объекты противника. (3, )

Из воспоминаний Хохлова П. И.: Но все сомнения отлетают прочь, когда на горизонте вырисовываются контуры г. Берлина. На этот раз город затемнён, а всё равно видны его очертания.
Теперь только цель и только удар!
Мы без особого труда обнаруживаем свои объекты бомбометания и сбрасываем на них бомбы. Не забываем также про листовки и газеты. Они тоже летят вниз, рассеиваясь во все стороны.
Минута-другая, и внизу полыхают пожары. Они разрастаются, охватывая всё большие квадраты. А самолёты, прорываясь сквозь заслоны зенитного огня, ускользая от атак истребителей, держат курс к морю. (15, Хохлов П. И. Над тремя морями.)

Из воспоминаний Михайловского Н. Г.: Вздрогнул самолёт. Штурман Хохлов сбросил бомбы. Летевший рядом самолёт исчез. Там, на земле, мы вскоре увидели четыре взрыва, один из них вызвал зарево пожара. В воздухе участились вспышки зенитных снарядов… Внимательно наблюдаю за удаляющимся Берлином. Вижу ещё две вспышки — это взрывались бомбы, сброшенные другими экипажами.
В эту ночь на гитлеровское логово было сброшено 7200 килограммов бомб.
Тяжёлый полёт… Два часа в гуще зенитного огня… (20, Михайловский Н. Г. Тайна аэродрома «Кагул». Таллинский дневник.)

Второй налёт происходил в условиях ожесточённого противодействия германской зенитной артиллерии и ночных истребителей противника. Над г. Берлином находились аэростаты заграждения, но ни один советский самолёт не был сбит. В результате бомбардировок в г. Берлине возникали многочисленные пожары и были нанесены повреждения военно-промышленным объектам. Одновременно с самолётов сбрасывались листовки, разоблачавшие фашистских главарей, развязавших разбойничью империалистическую войну. Бомбардировка г. Берлина показала высокое воинское мастерство советских лётчиков и свидетельствовали о силе советской авиации. (1, Боевой путь Советского Военно-Морского Флота. С. 244)

В ночь с 9 на 10 августа 1941 г. капитан Плоткин М.Н. в составе особой авиагруппы участвовал во втором воздушном налёте советской авиации на Берлин. Задание советского правительства капитан Плоткин М.Н. в первом и во втором авианалётах выполнил успешно. (1) (3) (21) (52) (53)

1.30. В небе над территорией Германской империи. Морская авиагруппа.
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.:  (экипаж командир 4-го звена старшего лейтенанта А. И. Фокина)
— Где мы? — перевёл дух старший лейтенант А. И. Фокин.
— Над морем,— устало ответил лейтенант Г. Швецов.
— Считайте, теперь дома…
Самолёт затрясло, он словно всё время на что-то натыкался. По корпусу и стеклу застучали крупные капли.
— Давайте высоту, Афанасий Иванович,— попросил Швецов.
— Рад бы в рай, да не тянет наш «паровозик»,— ответил [с. 125] Фокин.
Шли томительные минуты полёта. Периодически Фокин спрашивал:
— Где мы находимся, Герман?
— На траверзе Свинемюнде.
— Как там у тебя?
— Холодно. Замерзаю… (14)

1.30. В небе над г. Берлином.

Бомбы падают на логово фашистов — г. Берлин.

_ Виноградов Ю. А. Операция Б.:  (Морская авиагруппа, 4-е звено, командир звена старший лейтенант А. И. Фокин. Экипаж лётчика старшего лейтенанта П. Н. Трычкова)
Потерял П. Н. Трычков из виду командира звена уже над морем, когда оба они вошли в сплошную облачность. «Ушёл-таки Афанасий от них!» — подумал П. Н. Трычков.
Полёт в облаках тянулся долго. Ничего вокруг не видно и выше не забраться, и так уже — потолок. Кислород на исходе, дышать тяжело. Штурман у П. Н. Трычкова сегодня новый, старший лейтенант Волков, на г. Берлин идёт впервые. Но претензий к нему нет никаких: точно вывел бомбардировщик на цель, отбомбился и теперь периодически докладывает о местонахождении самолёта, хотя лететь приходится вслепую, по приборам. Это не каждому штурману под силу, даже очень опытному. (14)

2.00. В небе над Балтийским морем. Морская авиагруппа.
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.:  (экипаж командир 4-го звена старшего лейтенанта А. И. Фокина)
— Где мы? — перевёл дух старший лейтенант А. И. Фокин.
— Над морем,— устало ответил лейтенант Г. Швецов.
— Считайте, теперь дома…
Самолёт затрясло, он словно всё время на что-то натыкался. По корпусу и стеклу застучали крупные капли.
— Давайте высоту, Афанасий Иванович,— попросил Швецов.
— Рад бы в рай, да не тянет наш «паровозик»,— ответил [с. 125] Фокин.
Шли томительные минуты полёта. Периодически Фокин спрашивал:
— Где мы находимся, Герман?
— На траверзе Свинемюнде.
— Как там у тебя?
— Холодно. Замерзаю… (14)

*** Справка.  Траверз — направление, перпендикулярное курсу летательного аппарата. «Быть на траверзе» какого-либо объекта означает, что лётчик или штурман с самолёта видит данный объект в направлении, составляющем прямой угол с курсом самолёта, то есть в момент прохождения траверза какого-либо ориентира (населённого пункта, реки, горы и т. д.) самолёт находится от него на наименьшем расстоянии. Во время полёта при хорошей видимости этим часто пользуется штурман самолёта для поверочного определения курса и правильности выполнения расписания полёта. (154)

2.00. В небе над Балтийским морем.
Из воспоминаний Хохлова П. И.: Наконец испытания позади. Под нами Балтийское море, скрытое плотными облаками. Уменьшаем высоту до 4000 метров. Дышать легче. Слышу голос Е. Н. Преображенского:
— Разобрался, Пётр Ильич, где мы?
— Должны пролетать траверз Либавы.
И тут же нахожу подтверждение своих слов. Вокруг нас рвутся зенитные снаряды.
— Чувствуете, товарищ полковник, нас обстреливает Либава.
— Согласен. Точность расчёта абсолютная.
Потом, на разборах полётов, говоря о точности в работе штурманов, Е. Н. Преображенский не раз ссылался на этот пример.
— Подумать только, — говорил он, — длительный противозенитный и противоистребительный маневр над территорией противника, затем продолжительный полёт над морем, за облаками, — и такая поразительная точность самоопределения.
Вот пройден и г. Либава. Полковник Преображенский просит меня взять пилотирование, чтобы самому малость передохнуть. (15, Хохлов П. И. Над тремя морями.)

_ Задолго до подхода к острову Эзель (Сарема) экипажи начали пробивать облачность. [с. 199] (3, )

2.30. В небе над Балтийским морем. Морская авиагруппа.
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.:  (экипаж командир 4-го звена старшего лейтенанта А. И. Фокина)
И снова длительное молчание. Напряжение проходило, наступала предательская усталость, руки и ноги тяжелели, глаза слипались.
— Герман, где мы теперь?
— На траверзе Пиллау. (примечание – от порта Пиллау до порта Таллин по прямой линии 607 км)
— Не согрелся ещё?
— Жарко, Афанасий Иванович…
— Что это тебя то в холод, то в жар бросает? — удивился командир звена старший лейтенант Фокин.— Не заболел ли ненароком? Крепись, дружище. Немного осталось. (14)

3.00. В небе над Балтийским морем.
_ Обратный полёт проходил при сильном попутном ветре, сократившем время полёта. Постепенно горизонт прорезывала алая полоска, с каждой минутой она становилась всё ярче и ярче. Это утренняя заря — предвестница нового дня — шла навстречу воздушным воинам. Она первая приветствовала бесстрашных и мужественных соколов, ведущих справедливую и нелёгкую борьбу с фашистскими варварами. [с. 199] (3, )

3.00. В небе над Балтийским морем.
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.:  (Морская авиагруппа, экипаж командир 4-го звена старшего лейтенанта А. И. Фокина)
Через полчаса он снова запросил место нахождения самолёта, но ответа от штурмана не последовало.
— Герман, ты слышишь меня? Почему не отвечаешь? Герман?! — уже почти кричал в микрофон взволнованный Александр Иванович Фокин.— Герман, да отзовись же!
Ответа не было. Видимо, штурман потерял сознание от перенапряжения и нехватки кислорода, а может быть, и был ранен осколком зенитного снаряда. Оставалось вести машину самому. Лётчик знает штурманское дело. Но если бы прокладывать курс с самого начала или хотя бы от г. Берлина, от точки отсчёта! Сейчас же приходилось этим заниматься с полпути, а все расчётные данные в кабине штурмана.
Усталость сняло как рукой. Теперь спасение экипажа и самолёта зависело только от лётчика. А. И. Фокин огляделся: самолёт ДБ-3 летел в облаках. Не видно ни одного ориентира. По расчёту времени под крыльями должен быть уже входной ориентир — мыс Церель с полосатым маяком и вытянутый на юго-запад полуостров Сырве. В просветах между облаками просматривалась синь моря с белыми барашками волн. Вероятно, сам-т ДБ-3 проскочил остров Эзель (Сааремаа) мористее. Но может быть, наоборот, идёт правее, над Рижским заливом?
А. И. Фокин понял, что заблудился. Без ориентиров ему не определить местонахождения самолета. Посмотрел на стрелку бензомера: горючее на исходе. Принял решение идти прямо по курсу. Если он проскочил острова Моонзундского [с. 126] архипелага, то за ними будут аэродромы Палдиски и Таллинна. Над землёй облачности может и не быть или она окажется незначительной. (14)

_ Виноградов Ю. А. Операция Б.:  (Морская авиагруппа, экипаж лётчика старшего лейтенанта П. Н. Трычкова, из 4-го звена, командир звена старший лейтенант А. И. Фокин.)
Прошло несколько часов изнурительного полёта в густых облаках.
— Подходим к аэродрому,— наконец услышал П. Н. Трычков бодрый голос штурмана.— Сейчас откроется земля.
И действительно, словно какая-то невидимая сила разорвала [с. 127] облака, и в просветах показалась земля. Под крыльями мелькали домики хуторов. Вот и продолговатая поляна с пепельной взлётно-посадочной полосой. У далёкой кромки леса видны коробочки ангаров. П. Н. Трычков, снижаясь, повёл ДБ-3 по кругу.
— Волков, давай сигнальную ракету: иду на посадку,— приказал он штурману.
Штурман открыл астролюк и выстрелил из ракетницы.
П. Н. Трычков выпустил шасси и пошёл на второй круг. В глаза бросилось множество машин, ползущих к посадочной полосе. А в машинах люди.
«Откуда у нас взялось столько автомашин?! — размышлял П. Н. Трычков.— А может, это другой аэродром? Вроде столько ангаров я у нас и не видел».
На всякий случай спросил штурмана:
— Волков, ты куда меня сажаешь?
— На аэродром.
— На чей аэродром?
— На свой,— ответил штурман и с обидой в голосе спросил: — У вас сомнения?
— Привык верить штурманам,— сказал П. Н. Трычков.
Он направил ДБ-3 точно на серую ленту полосы и пошёл на посадку. Маленькие фигурки людей энергично махали ему руками, приглашая поскорее сесть.
«Что они, с ума посходили?!» — усмехнулся П. Н. Трычков, и вдруг его лицо обожгло точно кипятком, горло перехватило.
— Это же чужой аэродром! — закричал он в микрофон.— Волков, ты в своём уме? Куда меня сажаешь, каналья?!
— Точный расчёт… вроде,— неуверенно откликнулся штурман.
Да, теперь П. Н. Трычков безошибочно определил, что аэродром не похож на кагульский: раза в три больше ангаров, шире взлётно-посадочная полоса, огромное количество машин. Самолёт почти уже на земле, колёса вот-вот чиркнут о грунт. И тут П. Н. Трычков дал полный газ. Моторы взревели, и ДБ-3 взмыл в высоту. Промелькнули застывшие на поле люди, крыши ангаров, окружающий аэродром лес. Бомбардировщик развернулся на прежний курс. П. Н. Трычков тяжело перевёл дух. Можно сказать, из лап фашистов вырвались. [с. 128]
— Волков, в чём дело, ты мне можешь объяснить? Куда ты нас завёл? — ругался П. Н. Трычков.— Нет, я с тобой больше не полечу. На кой хрен мне такой штурман, который сажает меня на фашистский аэродром!
Волков не оправдывался, понимая, что виноват. Он и сам не знал, как это могло произойти. Расчёты верные. Очевидно, неправильно учёл силу ветра, скорость полёта. Самолёт сносило вправо, вот он и оказался над землёй, занятой врагом.
Земля кончилась ленточкой жёлтого прибрежного песка, внизу море. Слева маяк и посёлок рыбаков. (14)

*** Справка.  В связи с тем, что в книге Виноградова Ю. А. «Операция Б» не указаны имя и отчество штурмана Волкова, приведу информацию о военнослужащем Волкове.
_В книге Виноградова Ю. А. «Иду на Берлин» есть сосав экипажа: лётчик – л-т Русаков, штурман – ст. л-т Волков, стрелок-радист – мл. с-т Соболь, воздушный стрелок – крфл-ц Большев, техник самолёта – воентехник 2-го ранга Шевченко. Также в книге есть описание полёта лётчика старшего лейтенанта П. Н. Трычкова, в экипаже которого был штурман Волков. Военнослужащие могли заменяться в экипажах по разным причинам, поэтому у лётчика П. Н. Трычкова вместо штурмана л-т Рысенко в полёте был штурман ст. л-т Волков. Прочитав книгу нам понятно, что после неудачной работы ст. л-та Волкова командование могло отстранить от полётов и держать в резерве.
_Экипаж лейтенанта Пяткова Алексея Захаровича на аэр. Когул на о. Эзеле Эстонской СССР находился со 2 по 19 августа 1941 г. В полёты не посылался по причине обнаружения (6 августа) старшим инженером авиагруппы военинженером 2-го ранга Барановым Георгием Герасимовичем металлической стружки в масле мотора. Когда стало ясно, что новый мотор не привезут, экипаж А. З. Пяткова 19 августа 1941 г. был отправлен на аэр. Беззаботное в Красный посёлок Ленинградской области под г. Ленинград. (178)
_Есть информация о том, что 19.08.1941 г. командир оперативной авиагруппы полковник Преображенский был вынужден отправить лётчика Алексея Захаровича Пяткова, со штурманом Волковым на самолёте, в масле которого была обнаружена металлическая стружка с о. Эзеля с аэр. «Когул» обратно в Красный посёлок на аэр. «Беззаботное». На базовом аэродроме им должны были заменить двигатели. В воздухе, над Балтийским морем самолёт лейтенанта А. З. Пяткова атаковал и повредил исправный мотор германский морской разведчик, советский самолёт сел на воду, экипаж остался жив, позже был подобран советским сторожевым катером. (авторы книг Хохлов и Виноградов этот факт в своих книгах не отражают).
_В Дневнике боевых действий 8-й минно-торпедной авиационной Гатчинской Краснознамённой дивизии ВВС КБФ в разделе 1941 г. есть запись:  19.08.1941 г. в районе города и ж.д. станции Чудово Новгородской области погибли военнослужащие 1-го минно-торпедного авиаполка старший лейтенант ВОЛКОВ Геннадий Павлович, штурман звена, младший воентехник ЯНЧЕНКО Иван Лазаревич, авиационный механик, краснофлотец ГАЛКИН Георгий Иванович, воздушный стрелок радист, краснофлотец НИКОЛАЕВ Борис Николаевич, воздушный стрелок радист, сержант РУЧКОВ Михаил Васильевич, воздушный стрелок. (168)
_Можно предположить, что с лётчиком старшим лейтенантом П. Н. Трычковым летал штурман старший лейтенант Волков Геннадий Павлович. Геннадий Павлович главную задачу выполнил, проложил маршрут и довёл самолёт до цели – бомбы экипаж сбросил на логово фашистов – г. Берлин.
_Указом Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденами и медалями СССР личного состава Военно-Морского Флота «За образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные при этом доблесть и мужество» от 13.08.1941 г. наградить:
Орденом Красного Знамени
Старшего лейтенанта Волкова Геннадия Павловича. ***

3.30. В небе над Балтийским морем.
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.:  (Морская авиагруппа, экипаж командир 4-го звена старшего лейтенанта А. И. Фокина)
Облака стали редеть, и под крыльями показалась земля. Бомбардировщик летел на небольшой высоте. Мелькали квадратики полей, леса, извилистые речки, посёлки. Городов не видно, а значит, и аэродромов поблизости нет.
Надо садиться, бензин на исходе. Если это наша территория, то после заправки бензином можно будет взлететь. А если здесь немецкие войска,— тогда следует подогнать машину вон к той кромке леса, поджечь её, как требовала специальная инструкция, а самим скрыться в лесу и потом пробиваться через линию фронта к своим. Был ещё один выход — выброситься на парашютах, когда кончится горючее, но об этом А. И. Фокин не смел и думать. В штурманской кабине находится его боевой товарищ, которого он ни за что не бросит.
Бензин кончался. Левый мотор уже начал фыркать, задыхаться. А. И. Фокин пошёл на посадку… (14)

3.50. Аэродром «Кагул».
И когда показались аэродромы «Кагул» и «Асте», лётчики, не делая круга, пошли на посадку. Их радушно встречали боевые друзья — техники и авиационные специалисты. В эту ночь они не смыкали глаз, ждали, волновались. [с. 199] (3, )

Из воспоминаний Хохлова П. И.: Я (штурман капитан П. И. Хохлов) тридцать минут веду самолёт. Остаётся примерно час до посадки. И тут на борт самолёта поступает радиограмма. Генерал Жаворонков сообщает: «К моменту вашего прилёта аэродромы на острове могут оказаться закрытыми, сейчас видимость — до километра».
Евгений Николаевич решает:
— Если на острове туман, пойдём к г. Таллину. Думаю, хватит бензина. А пока будем следовать своим курсом — на аэродром «Кагул».
Подходим к острову. Впечатление такое, что он весь закрыт туманом. Но, подлетая к аэродрому, различаем лётное поле. Вертикальная видимость сносная. Полковник Преображенский решает садиться. Об этом передаёт на землю и на идущие следом самолёты.
Евгений Николаевич был большим мастером посадки в сложных условиях. И на этот раз мы приземлились удачно. А некоторые самолёты вынуждены были делать по нескольку заходов. Старший лейтенант А. И. Фокин приземлил свою машину в конце посадочной полосы, выкатился за границы рабочей части аэродрома, развернулся вправо и наскочил на препятствие, повредив самолёт. (15, Хохлов П. И. Над тремя морями.)

Из воспоминаний Михайловского Н. Г.: Под утро приземлились на аэродроме. После доклада командующему с наслаждением легли на землю, покрытую густой душистой травой.
Чуть позже, в автобусе по дороге домой выяснилось, что рядом с нами до самого Берлина летел тот, кто накануне, не стыдясь, плакал от досады за свою неудачу — капитан А. И. Фокин. Приземлившись, он расцеловал техника, готовившего самолёт. Теперь Афанасий Иванович и его штурман Евгений Шевченко, как и остальные члены экипажа, чувствовали себя счастливыми: их бомбы легли на Берлин. (20, Михайловский Н. Г. Тайна аэродрома «Кагул». Таллинский дневник.)

4.00. Аэродром «Кагул».
Из воспоминаний Хохлова П. И.: Но всё это ничего не значило в сравнении с тем, что из полёта не вернулся один самолёт. Мы недосчитались на этот раз четырёх замечательных боевых друзей: командира звена старшего лейтенанта И. П. Финягина, штурмана лейтенанта А. Н. Дикого, стрелка-радиста В. И. Морокина, воздушного стрелка краснофлотца Н. Я. Шуева. Это был отлично подготовленный экипаж. Что с ним произошло? Только один из участников полёта — старшина М. М. Кудряшов мог сообщить деталь, возможно связанную с судьбой этого экипажа. Кудряшов видел взрыв в воздухе, похожий на взрыв самолёта. В полку никто не хотел верить в гибель экипажа И. П. Финягина. Ведь не раз случалось, что лётчики подбитых самолётов через какое-то время возвращались в часть с оккупированной врагом территории. На этот раз наши надежды не сбылись.
Второй полёт на г. Берлин, хотя и трудный во многих отношениях, также был признан успешным. Ставка Верховного Главнокомандующего ставила задачу, чтобы бомбовые удары по г. Берлину были более мощными. (15, Хохлов П. И. Над тремя морями.)

_ Несмотря на огромное напряжение в ту ночь, генерал С. Ф. Жаворонков внешне был бодр и весел. Находясь на командном пункте и принимая доклады от экипажей, генерал [с. 199] старался всячески подбодрить уставших лётчиков. Он расспрашивал о том, каким способом была преодолена грозовая облачность по маршруту, какой маневр применяли экипажи над целью против прожекторов и зенитной артиллерии. Узнав о том, что экипажи командиров старшего лейтенанта Афанасия Ивановича Фокина и капитана В. А. Гречишникова после сброса бомб и листовок делали над целью дополнительный круг, как говорил старший лейтенант А. И. Фокин, «для морального воздействия», генерал выразил резкое неудовольствие.
— Такое делать непозволительно, — спокойно, но твёрдо сказал он лётчикам. — Вы подвергаете себя, весь экипаж огромному риску. С большей вероятностью вас могут перехватить ночные истребители, лучше пристреляются зенитки… Сами знаете, война только разгорается, боевых дел впереди множество. И в этой ситуации каждый сохраненный после боя экипаж, каждый самолёт не имеют цены. Нет, такое непозволительно! Я запрещаю в дальнейшем без надобности разгуливать над таким объектом удара.
_ Успел в этот вечер генерал С. Ф. Жаворонков побыть и на аэродроме «Асте». Разговаривая с новичками, генерал был более мягок, подолгу расспрашивал экипаж о полёте, о первых впечатлениях. За всех очень хорошо ответил капитан Н. В. Крюков.
— Спасибо за доверие, товарищ генерал. Дорогу к фашистской столице мы знаем теперь хорошо, — сказал он и добавил: — Мы готовы полететь по ней ещё не раз! (3, )

 

05.00-06.00. Г. Москва.

Утреннее сообщение Советского информбюро 10 августа

В течение ночи на 10 августа наши войска продолжали вести бои с противником на Смоленском, Коростенском, БЕЛОЦЕРКОВСКОМ направлениях и на ЭСТОНСКОМ участке фронта.
На остальных направлениях и участках фронта происходили бои разведывательного характера.
Наша авиация во взаимодействии с наземными войсками наносила удары по мотомехчастям и пехоте противника на поле боя и атаковывала авиацию на его аэродромах.

06.00.

_Виноградов Ю. А. «Операция Б»:  Начальник штаба оперативной авиагруппы капитан Комаров долго не решался сделать запись в журнале боевых действий о потере экипажа старшего лейтенанта Фокина. Афанасий Иванович — опытный лётчик, не из таких передряг выходил. Возможно, ещё вернётся на свой аэродром? Не хотелось верить в гибель его экипажа.

От размышлений капитана Комарова отвлёк телефонный звонок. В трубке послышался взволнованный голос дежурного с поста ВНОС:

— Со стороны Рижского залива курсом на город Курессаре летят три германских бомбардировщика «Юнкерс-88…»

«Видимо, будут бомбить уездный центр г. Курессааре (на острове Эзель / Сааремаа)», — подумал Комаров.

Раздался звонок с соседнего поста ВНОС. Оттуда тоже поступило сообщение о трёх германских бомбардировщиках, но летевших, по мнению наблюдателя, на аэродром «Кагул». «Конечно же, к нам летят «юнкерсы», — сообразил капитан Комаров и поспешил к генерал-лейтенанту авиации С. Ф. Жаворонкову.

— Товарищ генерал, посты ВНОС засекли две группы германских бомбардировщиков, идущих к нашему аэродрому, — доложил он. [с. 130]

С. Ф. Жаворонков вышел из подземного командного пункта, прислушался. Посты ВНОС находятся в нескольких десятках километров отсюда, и если «Юнкерсы-88» летят на аэродром «Кагул», то звук их моторов сейчас будет слышен.

Действительно, далёкий завывающий гул донёсся с юго-востока. Он быстро нарастал, и над лесом показались вражеские бомбардировщики.

— Появились, незваные! — усмехнулся генерал. — Всё, теперь они нам покоя не дадут. Разузнали, откуда бомбят их столицу.

Бомбардировщики «Юнкерсы» летели на высоте около 2000 метров. Первый из них пошёл по восточной кромке аэродрома, от него отделилось несколько тёмных точек. Взрывы последовали один за другим вдоль опушки леса. Гитлеровский лётчик предполагал, что именно на границе поля аэродрома и леса спрятаны советские бомбардировщики, трижды бомбившие город Берлин.

— Командира «чаек» ко мне! — приказал С. Ф. Жаворонков.

Командир истребительной эскадрильи майор Кудрявцев уже сам спешил к генералу, услышав гул вражеских бомбардировщиков.

— Видите, товарищ майор? — рукой показал С. Ф. Жаворонков на второй «юнкерс», заходивший на бомбометание с северной стороны аэродрома. — Отучите наглецов. Покажите, на что способны ваши «чайки».

— Есть, товарищ генерал! — козырнул майор Кудрявцев.

Над центром аэродрома повисли одна за другой две зелёные ракеты. Через несколько минут из леса выкатили три истребителя И-153 «чайки» и зарулили к взлётной полосе. К этому времени западную часть аэродрома уже бомбил третий Ю-88. Фашистские бомбардировщики не стали делать повторных заходов на бомбардировку. Пока советские «чайки» взлетали, набирали высоту, их уже и след простыл.

По замыкающему самолёту Ю-88 открыла огонь одна из зенитных батарей, но тут же прекратила его: снаряды не доставали уходивший вражеский бомбардировщик.

С. Ф. Жаворонков обернулся к начальнику штаба оперативной авиагруппы капитану Комарову, сердито нахмурил брови.

— Спят, что ли, зенитчики? Предупредите их!

Комаров обещал сходить на зенитные батареи, поговорить с личным составом. Туда же он намеревался просить съездить и начальник политического отдела Береговой обороны Балтийского района батальонный комиссар Копнов. [с. 131]

Потерь от налёта не было. Командир авиабазы майор Георгиади насчитал лишь пятнадцать воронок, которые уже заделывала аэродромная команда.

Первый налёт германских бомбардировщиков на аэродром «Когул» можно считать разведкой. Теперь надо ожидать массированного удара. И этот удар может последовать в самое неподходящее время: при взлёте или посадке бомбардировщиков ДБ-3. Зная время появления советских самолётов над г. Берлином, их скорость и разведав аэродром на острове Эзеле (Сааремаа), германцы могли с точностью до нескольких минут определить момент взлёта и посадки. По логике выходило, что именно в 9 часов вечера и в 4 часа утра над аэродромом «Кагул» могли появиться эскадрильи германских бомбардировщиков и истребителей. К тому же гитлеровское командование имело возможность выслать свои истребители на перехват бомбардировщиков ДБ-3 по маршруту полёта. Было над чем задуматься.

С. Ф. Жаворонков поделился своими опасениями с Е. Н. Преображенским.

— Да, отныне фашистские самолёты нам покоя не дадут, — согласился тот. — А вот как их обхитрить?

— Обхитрить?! — С. Ф. Жаворонков прищурил глаза, что-то прикидывая в уме. — Обхитрить, говорите,— повторил он.— Что ж, давайте попробуем. А вдруг проведём, а?

Е. Н. Преображенский вопросительно поглядел на командующего. Ему не терпелось узнать, как это генерал хочет провести гитлеровских лётчиков.

— Решение самое простое, Евгений Николаевич, — пояснил Сергей Фёдорович Жаворонков. — Вылетать раньше или позднее. Сегодня вылетим на час раньше. Поглядим, что из этого получится. — Генерал усмехнулся: — Хитрость, правда, не ахти какая. Да на простоте, может, и легче провести самоуверенного врага. В общем, дайте распоряжение всё перенести на час раньше. А я скажу об этом майору Щелкунову и капитану Тихонову. Сейчас еду туда… (14)

06.00. Остров Эзель. Аэродром «Асте».
_ Для наращивания ударов по городу Берлину Ставка выделила в распоряжение командующего военно-воздушными силами Военно-Морского Флота СССР генерал-лейтенанта авиации Сергея Фёдоровича Жаворонкова 20 самолётов бомбардировщиков ДБ-3ф авиации дальнего действия ВВС РККА. С. Ф. Жаворонков радовался давно обещанному пополнению. Теперь можно будет сбрасывать на фашистскую столицу вдвое больше бомб. К тому же двигатели самолётов армейской авиагруппы особого назначения — так в отличие от морской авиагруппы генерал назвал вновь прибывшее подразделение, — более мощные, с форсажем, а значит, и бомбовую нагрузку можно увеличить. (14, Виноградов Ю. А. Операция Б.)

_Из воспоминаний Хохлова П. И. «Над тремя морями»: Утром 10 августа на острове Эзеле на соседний аэродром «Астэ», что юго-восточнее аэродрома «Кагул», приземлились два подразделения самолётов авиации дальнего действия ВВС РККА во главе с майором В. И. Щелкуновым и капитаном В. Г. Тихоновым (всего 15 самолётов ДБ-3ф). Оба подразделения тоже поступили в распоряжение генерал-лейтенанта авиации С. Ф. Жаворонкова для участия в «Операции Б». Нашего полку прибыло! Семён Фёдорович радовался — теперь на г. Берлин будет сбрасываться в два раза больше бомб.
К моему удовлетворению (флаг-штурмана капитана П. И. Хохлова), на наш аэродром прибыли два прекрасных штурмана: главный штурман ВВС КБФ майор Иван Троцко и старший штурман 8-й минно-торпедной авиабригады капитан А. А. Ермолаев. Для меня это большая подмога. Они вошли в состав экипажей и горячо включились в подготовку к полёту. Кстати сказать, Троцко и Ермолаев находились с нами на острове Эзель (так же — Сааремаа) вплоть до завершения полётов на г. Берлин и многое сделали для обеспечения надёжного самолётовождения в сложных условиях ночных боевых вылетов, за что были награждены орденами Красного Знамени.
Я особенно подружился тогда с Александром Арефьевичем Ермолаевым. И наша дружба продолжалась многие годы. Он ушёл из жизни в 1985 году. Внешне спокойный, душевный человек, А. А. Ермолаев всегда с готовностью шёл на выполнение самых ответственных и опасных боевых заданий. Готовился к каждому из них особенно тщательно и этого требовал от других. (15)

Утром 10 августа армейская авиагруппа особого назначения [с. 115] произвела посадку на аэродроме в селении Асте. Генерал-лейтенант авиации С. Ф. Жаворонков с начальником политического отдела Береговой обороны Балтийского района полковым комиссаром Л. Е. Копновым поехали туда для встречи и знакомства с лётчиками.
В боевой работе первой заботой генерала Жаворонкова было рассредоточение самолётов бомбардировщиков и оборудование скрытых стоянок. По опыту морской авиагруппы полковника Преображенского, самолёты по подготовленным рулёжным дорожкам подогнали вплотную к хуторским постройкам и укрыли сверху маскировочными сетями. Для оказания помощи с аэродрома «Кагул» прибыла аэродромная команда. (14, Виноградов Ю. А. «Операция Б», с. 114-115)

** Щелкунов Василий Иванович (даты жизни: 11.01.1910 — 28.10.1974) — в августе 1941 г. — помощник командира 200-го дальнебомбардировочного авиационного полка 40-й дальнебомбардировочной авиационной дивизии Дальнебомбардировочной авиации, ВВС Ленинградского военного округа, майор. В августе 1941 г. майор Щелкунов В. И. во главе особой армейской авиагруппы бомбардировщиков ДБ-3 совершил 4 успешных налёта на город Берлин. Самолёты взлетали с аэродрома «Астэ» находившегося на острове Эзеле. (56) (57) (58) (59) **

** Тихонов Василий Гаврилович (даты жизни: 15.06.1909 — 06.09.1976) — в августе 1941 г. — командир эскадрильи 22-го дальнебомбардировочного авиационного полка 81-й авиационной дивизии дальнего действия Дальнебомбардировочной авиации, капитан.
В августе 1941 года во главе своей эскадрильи в составе особой армейской авиагруппы бомбардировщиков ДБ-3 под командованием майора Щелкунова В. И. совершил 4 успешных налёта на город Берлин. Самолёты взлетали с аэродрома «Астэ» находившегося на острове Эзеле. (65) (66) (67) (68) (69) (70) **

** Троцко Иван Евгеньевич (даты жизни: … — …1943) — в августе 1941 г. главный штурман ВВС КБФ, (капитан) майор.
С 1935 г. служил в авиации КБФ. Был лётчиком-наблюдателем, затем штурманом эскадрильи. В 1937-1938 годах — флагманский штурман 35-й морской бомбардировочной разведывательной авиаэскадрильи (МБРАЭ), затем штурман 20-й МДРАЭ. С 1938 г. — флаг-штурман 57-го скоростного бомбардировочного авиаполка (СБАП), с мая 1939 г. – флагманский штурман Управления ВВС КБФ.
Участник советско-финской войны 1939-1940 годов. В 1940 г. награждён орденом Красного Знамени.
С 10 августа по 5 сентября 1941 г. был в составе особой бомбардировочной группы на о. Эзель для действий по г. Берлину. Руководил штурманской подготовкой. Много сделал для обеспечения надёжного самолётовождения в сложных условиях ночных боевых вылетов. Вошёл в состав экипажа лётчика … . Участвовал в 3 ночных налётах на г. Берлин и успешно бомбил объекты. …  награждён орденом Красного Знамени.
Награждён двумя орденами Боевого Красного Знамени (1940, …).
Погиб при выполнении боевого задания. Похоронен на воинской площадке Горского кладбища г. Ленинграда в 1943 году. (15) (228) (229) (230) **

** Ермолаев Александр Арефьевич (даты жизни: … 1908 — …1985) — в августе 1941 г. старший штурман 8-й минно-торпедной авиабригады ВВС КБФ, капитан. Член ВКП (б) с 1931 г.
В Рабоче-крестьянской Красной Армии с 15.10.1929 г. Служил в Морских силах Балтийского моря.
С ноября 1931 г. по декабрь 1933 г. по комсомольскому набору учился в Военной школе морских лётчиков и лётчиков-наблюдателей ВВС РККА имени И. В. Сталина (в г. Ейске с 1931 г.), где учился на лётчика–наблюдателя. В 1932 г. нарком по военным и морским делам К. Е. Ворошилов приезжал наблюдать за тем, как готовят морских лётчиков. С декабря 1933 г. по декабрь 1936 г. — младший лётчик-наблюдатель в в/ч 2225. С декабря 1936 г. по ноябрь 1937 г. — слушатель ВШМЛиЛН ВВС РККА имени И. В. Сталина в г. Ейске. С ноября 1937 г. по январь 1938 г. — флагманский штурман в 1-м Отдельном авиаотряде Бригады торпедных катеров КБФ. С января 1938 г. служит в 31-й авиационной эскадрилье, с апреля 1938 г. — в 58-й авиаэскадрилье всё в той же Бригаде торпедных катеров. С апреля 1939 г. – флагманский штурман 3-й авиаэскадрильи 1-го минно-торпедного авиационного полка ВВС КБФ. В апреле 1939 г. 1-й МТАП, 15-й МБАП и 57-й СБАП были сведены в новую 8-ю бомбардировочную авиационную бригаду. С 30 ноября 1939 г. по март 1940 г. принимал участие в советско-финской войне. В апреле 1940 г. награждён первым орденом Красного Знамени. С мая 1940 г. по 15 августа 1942 г. — флагманский штурман 8-й авиабригады ВВС КБФ.
С июня 1941 г. участвовал в Великой Отечественной войне советского народа против германско-фашистских захватчиков 1941-1945 годов.
С 10 августа по 5 сентября 1941 г. был в составе особой авиагруппы; командиром группы был полковник Преображенский Евгений Николаевич. Руководил штурманской подготовкой. Много сделал для обеспечения надёжного самолётовождения в сложных условиях ночных боевых вылетов. Вошёл в состав экипажа лётчика … . Участвовал в 2 ночных налётах на г. Берлин и успешно бомбил объекты. За налёты на Берлин не награждался. (15)
Я (флагманский штурман 1-го мтап капитана П. И. Хохлова) особенно подружился тогда с Александром Арефьевичем Ермолаевым. И наша дружба продолжалась многие годы. Он ушёл из жизни в 1985 году. Внешне спокойный, душевный человек, А. А. Ермолаев всегда с готовностью шёл на выполнение самых ответственных и опасных боевых заданий. Готовился к каждому из них особенно тщательно и этого требовал от других.
В мае 1942 г. капитан Ермолаев был награждён вторым орденом Красного Знамени.  (15) (221) (222) **

Прим. — Офицерская школа морской авиации Русской императорской армии была образована 28 июля 1915 года в г. Петрограде. После Октябрьской революции 1917 г. школа много раз меняла свои названия: Школа морской авиации имени Л. Д. Троцкого (1918 год), Военная школа морских лётчиков и лётчиков-наблюдателей ВВС РККА имени И. В. Сталина (г. Ейск – 1931 год), Военно-морское авиационное училища имени И. В. Сталина (1957 год).

7.00. Оборона г. Таллина.
10 августа германские войска не наступали на г. Таллин. (122) (123) (124) (125)

8.00. Остров Эзель. Аэродром «Асте». Армейская авиагруппа лётчиков 200-го дальнебомбардировочного авиационного полка 40-й аддд и 22-го дальнебомбардировочного авиационного полка 81-й аддд.

_Из книги Виноградова Ю. А. «Операция Б»:  Начальник политического отдела Береговой обороны Балтийского района полковой комиссар Копнов Лаврентий Егорович занялся противовоздушной обороной аэродрома «Асте», уехав к зенитчикам, а командующий военно-воздушными силами Военно-Морского Флота СССР генерал-лейтенант авиации Сергей Фёдорович Жаворонков пригласил майора Щелкунова и капитана Тихонова на доклад.
— Рад, рад видеть вас, товарищи! — крепко пожал им руки генерал. — Теперь Берлин будет получать двойную порцию «гостинцев».
Доклады Щелкунова и Тихонова вначале несколько озадачили Жаворонкова, а потом расстроили совсем. Вместо обещанных двадцати дальних бомбардировщиков было выделено лишь пятнадцать: восемь в группе майора Щелкунова и семь в эскадрилье капитана Тихонова. Прилетели же на остров Эзель только двенадцать самолётов ДБ-3ф. Два самолёта остались на старом аэродроме …….. для замены двигателей, а один при перелёте был сбит над Финским заливом. Ещё два самолёта, прилетевших на аэродром «Асте», требуют ремонта. Практически на выполнение задачи могут пойти только десять самоллётов. К тому же двигатели дальних бомбардировщиков армейской авиагруппы, несмотря на форсаж, имели пониженную мощность из-за длительной эксплуатации и частых ремонтов. Некоторые сам-ты ДБ-3ф в группе майора Щелкунова уже выработали свои моторесурсы.
Лётчики и штурманы группы майора Щелкунова имели достаточный боевой опыт. Уже 23 июня они в составе 200-го авиаполка бомбили военные заводы г. Кёнигсберга. Затем принимали активное участие во многих налётах на вражеские тыловые аэродромы и промышленные объекты.
Из 22-го авиаполка эскадрилья капитана Тихонова в боях участия не принимала, однако имела некоторый опыт предвоенных, учебных полётов над морем на Дальнем Востоке. [с. 116]
— Что ж, давайте знакомиться, товарищи, — сказал генерал. — Нам предстоит вместе работать.
Майор Щелкунов представил командующему военно-воздушными силами ВМФ генерал-лейтенанту авиации С. Ф. Жаворонкову командиров экипажей своей группы, которые могут лететь на г. Берлин: капитанов Крюкова Николая Васильевича и Юспина Виталия Кирилловича, старших лейтенантов Семёнова ….. и Шапошникова ……
Капитан Тихонов назвал лётчиков своей эскадрильи: старших политруков Васильева Михаила Александровича и Павлова Анатолия Георгиевича, старших лейтенантов Плотникова Серафима Васильевича, Строганова Василия Перфильевича и Соловьёва ….., лейтенанта Линькова Василия Васильевича.
Из всех представленных лётчиков С. Ф. Жаворонков знал лишь капитана Крюкова. О подвиге его экипажа писали газеты.
Примерно месяц назад, в первых числах июля, вражеские зенитки обстреляли дальний бомбардировщик капитана Крюкова, вылетевший на разведку прифронтовой полосы. Один снаряд разорвался вблизи штурманской кабины, осколками ранило штурмана капитана Муратбекова Хапрула Шакировича. Лётчик Крюков взял курс на свой аэродром, но на него тут же налетели два истребителя «мессершмитта» и подожгли правый мотор. Пламя разгоралось быстро, охватывая крыло. Мог вскоре вспыхнуть и весь самолёт. Экипажу следовало бы выброситься на парашютах — ведь внизу своя территория, но раненый штурман не сможет этого сделать. И лётчик, рискуя жизнью, повёл горящий ДБ-3ф вперёд. К счастью, поблизости оказался прифронтовой аэродром, и лётчик Крюков пошёл на посадку. При ударе о землю отвалился правый мотор, самолёт развернуло. Лётчик и стрелки быстро соскочили на траву и вытащили из уже охваченной пламенем штурманской кабины капитана Муратбекова. Вот такой геройский лётчик этот капитан Крюков.
— Располагайтесь здесь, товарищи, как дома. Осваивайтесь, отдыхайте, — стал прощаться генерал. — А мне пора на аэр. «Кагул». У нас сегодня состоится четвёртый налёт на г. Берлин. Вас включу в пятый, на завтра. Готовьтесь. [с. 117] (14)

_ Полководцы и военачальники Великой Отечественной, статья «Маршал авиации Семён Жаворонков»:
Генерал-лейтенант Семён Фёдорович Жаворонков был чрезмерно рад прилёту на остров Эзель (также — Сарема) экипажей авиации дальнего действия. Собрав лётный состав, он поставил перед ним задачу — немедленно заняться подготовкой полёта, чтобы новый удар по г. Берлину произвести в ночь с 10 на 11 августа. Ввиду резкого ухудшения погоды генерал-лейтенант Семён Фёдорович Жаворонков приказал: более тщательно изучить маршрут и профиль полёта, наметить надёжные способы контроля пути для точного выхода на цель и на аэродром посадки. Для обмена опытом он позаботился о встрече новичков с лётными экипажами, которые принимали участие в первом налёте на столицу фашистской Германской империи. На этой встрече полковник Евгений Николаевич Преображенский рассказал об особенностях взлёта самолёта ДБ-3 , имеющего максимальную нагрузку, с ограниченной размерами взлётно-посадочной полосы, об эксплуатации моторов, навигационно-пилотажного оборудования при наборе высоты и на протяжении всего длительного маршрута. Особое внимание всех лётчиков было обращено на экономный расход топлива, так как даже небольшое отклонение от разработанного инженерно-эксплуатационного графика могло привести к серьёзным последствиям, к невозможности из-за нехватки горючего дотянуть до своего места базирования. Флагманский штурман морской авиагруппы капитан Пётр Ильич Хохлов на этой встрече поделился своим опытом, связанным с точным выдерживанием заданного профиля полёта, с методикой использования самолётных и наземных радиосредств для контроля пути.
_ Спросив разрешения у генерал-лейтенанта авиации С. Ф. Жаворонкова, поднялся с места и лётчик старший лейтенант Афанасий Иванович Фокин.
— Прилетевшие на подмогу лётчики спрашивают нас о том, какое ощущение испытывали мы, когда получили задание и приступили к его выполнению, — заговорил лётчик. — Трудно, очень трудно передать, как взволновало всех нас такое ответственное поручение. Шуточное [с. 195] ли дело — первыми летим бомбить Берлин! Погода благоприятная, видимость хорошая. Летим. Настроение бодрое. Вспоминаем о вранье Геббельса, который единым росчерком пера «уничтожил» советскую авиацию.
_ Старший лейтенант Афанасий Иванович Фокин всматривается в лица новичков и весело продолжает:
— Пролетели мы больше трёх часов. Штурман лейтенант Евгений Петрович Шевченко докладывает мне: через несколько минут Берлин. И вскоре ясно стали видны его контуры, изгибы реки Шпрее, сплетение каналов. Внизу показались пожары. Это постарались экипажи, шедшие впереди. И мы добавим!.. «Бомбы сброшены», — штурман поморгал мне сигнальными огнями. Можно возвращаться. Нет, рано назад! Сделаем ещё один кружок над целью, так сказать, для «морального воздействия»…
_ Старший лейтенант Афанасий Иванович Фокин умолк. Послышался другой голос:
— Не так страшен чёрт, как его малюют! — Это крикнул с места лётчик капитан Михаил Николаевич Плоткин — командир 3-й Краснознамённой эскадрильи 1-го м.-т. ап. Он продолжал: — Теперь мы знаем, гитлеровцев можно нещадно бить в их собственном доме.
— Не только бить, но и уничтожать как бешеных собак, — вставил лётчик майор Андрей Яковлевич Ефремов — командир 1-й эскадрильи 1-го м.-т. ап.
_ В помещении, где был собран лётный состав, стало шумно. Отовсюду слышались гневные голоса. Но вот поднялся генерал С. Ф. Жаворонков, и шум сразу прекратился. Он обвёл взглядом сидящих за небольшими столиками лётчиков, сказал:
— Вижу, у морских да и у сухопутных лётчиков по-настоящему боевое, я бы сказал, злое настроение. Это очень хорошо, товарищи! Без злобы и жгучей ненависти в сердце каждого из нас нельзя успешно вести борьбу с таким коварным врагом, как германский фашизм. Родина поручила нам самое ответственное задание: любой ценой достать до Берлина и обрушить на него огонь зажигалок и фугасок. Первый, уверенный шаг морские лётчики сделали. Теперь совместными усилиями мы должны сделать ещё больше. Вместе мы — грозная сила! (3, Полководцы и военачальники Великой Отечественной. Статья «Маршал авиации Семён Жаворонков»)

9.00. Г. Москва.
_Из воспоминаний Хохлова П. И. «Над тремя морями.»: Выслушав доклад наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова о втором полёте, И. В. Сталин спросил: — Скажите, товарищ Кузнецов, какого калибра бомбы сбрасывают немецкие лётчики на Москву?
Адмирал Н. Г. Кузнецов догадался, к чему клонит И. В. Сталин.
— Немцы, как правило, применяют при бомбёжке Москвы бомбы крупного калибра.
— А какие бомбы берут в полёт на Берлин ваши морские лётчики?
— Морские лётчики сбрасывают на Берлин бомбы ЗАБ-100, ФАБ-100, ФАБ-250, — ответил Кузнецов.
— С ЗАБ-100 можно согласиться, а с ФАБ-100 и даже с ФАБ-250 согласиться нельзя. Надо сбрасывать на Берлин бомбы самого крупного калибра: ФАБ-500 и ФАБ-1000. Самолёты ДБ-3 позволяют нести такие бомбы.
Как впоследствии вспоминал адмирал Н. Г. Кузнецов, никакие его доводы — об изношенности самолётных моторов и уменьшении их мощности, о недостаточной длине грунтовых полос для взлёта — не убедили И. В. Сталина. Верховный решительно сказал:
— Дайте указания С. Ф. Жаворонкову, чтобы нашли возможность при бомбёжке Берлина применять бомбы ФАБ-500 и ФАБ-1000. (15)

10.00. Аэродром «Кагул».
Военный комиссар морской авиагруппы батальонный комиссар Г. З. Оганезов решил провести партийное собрание морской авиагруппы особого назначения. Уже совершено два успешных налёта на г. Берлин, выявилось много положительного в действиях передовых экипажей, но обнаружились и существенные недостатки, которые следовало устранить немедленно. На повестке [с. 117] дня был один вопрос: «О ходе выполнения боевых заданий Ставки Верховного Главнокомандования и задачах парторганизации авиагруппы особого назначения».
Полковник Е. Н. Преображенский говорил о мужестве и отваге, проявленных экипажами бомбардировщиков в сложных метеоусловиях, при воздействии противовоздушной обороны противника, отметил добросовестную работу технического состава при подготовке машин к трудным полётам и остро критиковал техников и мотористов, двигатели самолётов которых были подготовлены недостаточно надёжно. Досталось и технику флагманского ДБ-3 старшине Алексею Николаевичу Колесниченко — то один, то другой мотор грелся в полёте. И хотя знали, что двигатели старые, моторесурс почти выработан, всё же инженеры, техники и мотористы обязаны делать всё возможное, чтобы моторы работали бесперебойно.
Техники самолётов, в адрес которых было высказано немало критики, заверили коммунистов, что приложат максимум усилий для выполнения задания Ставки.
Для распространения опыта первых полётов было решено провести беседы с лётным и техническим составом на темы: «Взлёт самолёта с большой нагрузкой» — полковнику Е. Н. Преображенскому, «Ориентировка в сложных метеоусловиях и вождение самолёта по приборам» — капитану П. И. Хохлову, «Маневрирование в зоне зенитного огня» — капитану Ефремову, «Эксплуатация самолёта и мотора в дальних полётах» — военинженеру 2 ранга Георгию Герасимовичу Баранову.
Батальонный комиссар Г. З. Оганезов попросил коммунистов как можно больше уделять внимания агитационно-пропагандистской работе в авиагруппе. Каждый краснофлотец, сержант, старшина, воентехник, военинженер, штурман и лётчик должен знать о тяжёлом положении на фронтах войны, о подвигах воинов в борьбе с захватчиками, о результатах работы боевых товарищей, что даст возможность ещё лучше, с полной самоотдачей выполнять свой воинский долг.
Сам военный комиссар морской авиагруппы батальонный комиссар Г. З. Оганезов всегда был в курсе событий и особенно тех, которые касались лётчиков 1-го минно-торпедного полка. Он записывал сообщения радио, делал выписки из газет и заставлял штабного писаря размножать их на пишущей машинке, а потом эти листки раздавал по звеньям. [с. 118]
— Не забывайте, товарищи, и о том, что наш славный минно-торпедный полк продолжает громить немецко-фашистские войска, рвущиеся к Ленинграду, и наносит мощные удары по тылам врага, — сказал Г. З. Оганезов. Он попросил коммунистов напомнить лётно-техническому составу о том, что они находятся на отдалённых островах, блокированных противником с моря, воздуха и суши. Основная линия фронта отстоит от аэродрома «Кагул» на 350 километров. Дивизии 18-й германской армии рвутся к главной базе Краснознамённого Балтийского флота — городу Таллинну. Для обороны островов подразделений не хватает, а германские корабли снуют вокруг Моонзундского архипелага. Вероятны десанты с моря и воздуха. И в таких тяжёлых условиях моонзундцы ещё обеспечивают работу авиагруппы особого назначения. Гарнизон отдал ей всю истребительную авиацию, всю зенитную артиллерию для прикрытия аэродромов, выделил 15-ю морскую разведывательную эскадрилью МБР-2, снял со строительства оборонительных сооружений островов два инженерных батальона на оборудование аэродрома «Асте», переключил на авиагруппу все посты ВНОС, перебросил для охраны аэродромов несколько стрелковых подразделений и обязал тыловые органы обеспечивать лётно-технический состав авиагруппы всем необходимым. [с. 120] (14, Виноградов Ю. А. «Операция Б»)

10.00. Остров Эзель. Береговая оборона Балтийского района. Ку́рессаарский уезд.
Войска Береговой обороны Балтийского района расположенные на Моонзундских островах надёжно прикрывали г. Таллин и препятствовали передвижению германских военных кораблей и судов в Рижском заливе. Также эти войска обеспечивали выполнение «Операции Б».
На Моонзудском архипелаге, на острове Эзель, на южной оконечности полуострова Сырве, на мысе Церель находилась береговая башенная батарея № 315. Главной задачей батареи являлась защита Ирбенского пролива. Батарея состояла из двух башенных установок МБ-2-180 (по два 180-мм орудия в каждой; по два 12-тидюймовых орудия). Командиром батареи был капитан Стебель Александр Моисеевич. Башенная батарея № 315 открыла счёт потопленных германских кораблей 12 июля 1941 г. В этот день был разгромлен конвой, пытавшийся пройти по Ирбенскому проливу. И в августе батарея № 315 продолжала сковывать морские перевозки германцев в этом районе. (94) (211)

Имя прославленного командира дальнобойной 315-й башенной береговой батареи Береговой обороны Балтийского района капитана Стебеля стало самым известным в островном гарнизоне летом 1941 года. Группа артистов драматического театра Краснознамённого Балтийского флота, присланная из г. Таллинна на о. Эзель, в своих концертах посвящала ему частушки, ставшие популярными в Береговой обороне Балтийского района.

Стал пролив Ирбенский уже,
Немцы злятся и рычат.
Весь фарватер перегружен,
Транспорта со дна торчат.
Бьет фашистов Стебель точно,
Подняли в Берлине вой:
«Этот Стебель очень прочный,
Не иначе как стальной».
Остров Эзель бьётся чудно,
Немцы воют от тоски.
Раскусить орешек трудно,
Подавиться — пустяки. [с. 121] (14)

12.00. Аэродром в г. Пушкине Ленинградской области. Армейская авиагруппа 81-й аддд.
_Из 81-й аддд для выполнения боевой задачи – бомбардировке логова фашистов г. Берлина ещё 9 августа 1941 г. были выделены 12 самолётов ТБ-7 и 28 самолётов Ер-2. Проведённые расчёты командованием дивизии показали, что самолёты ТБ-7 с дизельными двигателями М-40Ф с бомбовой нагрузкой 4000 кг (из них 2000 кг на внешней подвеске) могли совершить полёт до г. Берлина и вернуться обратно. 10 августа вторая группа самолётов перелетела на военный аэродром «подскока» в г. Пушкин (28 км южнее г. Ленинграда). Здесь, на аэродроме оперативной армейской группы, после более тщательного отбора командование оставило 10 самолётов ТБ-7 и 16 самолётов Ер-2. (26) (155)

14.00. Днём 10 августа на аэр. «Асте» морская аэродромная команда и экипажи армейской авиагруппы особого назначения оборудовали скрытые стоянки для самолётов и рулёжные дорожки к ним. (14, Виноградов Ю. А. «Операция Б», с. 114-115)

14.00. Остров Эзель. Особая авиагруппа.
_Из воспоминаний Хохлова П. И. «Над тремя морями»: В тот же день нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов направил генерал-лейтенанту С. Ф. Жаворонкову указание следующего содержания: «Верховный Главнокомандующий рекомендует при бомбёжке г. Берлина применять бомбы ФАБ-500 и ФАБ-1000. Лучшими экипажами проверьте эти возможности и донесите».

Читая эту телеграмму, С. Ф. Жаворонков недовольно поморщился. Он прекрасно понимал, что по своей конструкции ИЛ-4 (ДБ-3Ф) может нести на внешней подвеске бомбу ФАБ-1000 или две ФАБ-500, если бы на нём стояли новые моторы и взлёт производился с бетонной взлётно-посадочной полосы. Но в данное время ни того ни другого не было. На наших ДБ-3 (торпедоностцах) и ДБ-3ф стояли моторы с давно выработанным моторесурсом, мощность их значительно понижена. Тем не менее, генерал-лейтенант авиации Жаворонков вызвал на командный пункт командира авиагруппы полковника Преображенского.
— Читайте, Евгений Николаевич, — протянул телеграмму наркома, — и скажите своё мнение.
— Да мы, товарищ генерал, с одной ФАБ-250 и пятью ЗАБ-100 с большим трудом взлетаем и на пределе горючего возвращаемся на свой аэродром, — сказал Преображенский. — Нет, рекомендация нереальна.
— Ладно, вы убедили меня. Но всё же проведём совещание с лётным и инженерно-техническим составом оперативной группы.
  Весь названный состав аэродромов «Кагул» и «Астэ» был собран. Генерал С. Ф. Жаворонков начал с сообщения о том, что Верховное Главнокомандование положительно оценивает полёты на г. Берлин. Но высказано пожелание подвешивать под самолёты крупнокалиберные бомбы ФАБ-500, ФАБ-1000. Хотелось бы услышать мнения по данному вопросу самих лётчиков.
Мы, лётчики, хорошо понимали необходимость применения бомб крупного калибра, как более эффективных, производивших большие разрушения в сравнении с малокалиберными. И в то же время сознавали, что это было бы сверх наших возможностей. Самолёты поднимались с ограниченных по размерам грунтовых аэродромов, изношенные их моторы не давали нужной мощности. Наши полёты совершались на полный радиус действия, а внешняя подвеска крупнокалиберных бомб вызывает дополнительное сопротивление в воздухе и повышенный расход горючего. Поэтому успех полётов в этих условиях казался всем весьма сомнительным. Такие мнения и были высказаны на совещании.
И всё же генерал-лейтенант авиации С. Ф. Жаворонков для большей убедительности решил произвести эксперимент. Он дал распоряжение — на каждом аэродроме подготовить к очередному полёту по одному самолёту с подвешенными бомбами крупного калибра. Военинженеру 2 ранга Г. Г. Баранову было поручено выбрать самолёты, которые ещё не выработали установленный для них моторесурс. Г. Г. Баранов тщательно осмотрел их моторы, проверил формуляры и остановил свой выбор на двух. Он докладывал генералу С. Ф. Жаворонкову, что из всех имеющихся в наличии самолётов только два с условной гарантией могут взять на внешнюю подвеску либо по одной ФАБ-1000, либо по две ФАБ-500. Это самолёты капитана Гречишникова Василия Алексеевича (аэродром Кагул) и старшего лейтенанта Павлова (м.б. — ст. политрука Павлова Анатолия Георгиевича?) (аэродром Астэ).
С. Ф. Жаворонков отдал распоряжение: под самолёт Гречишникова подвесить бомбу ФАБ-1000, а под самолёт Павлова — две бомбы ФАБ-500. (15)

18.00. К вечеру 10 августа на аэр. «Асте» морская аэродромная команда и экипажи армейской авиагруппы особого назначения закончили работы по оборудованию скрытых стоянок для самолётов и рулёжные дорожки к ним. Генерал-лейтенант авиации С. Ф. Жаворонков приказал командиру авиабазы майору Георгиади и майору В. И. Щелкунову облететь аэродром на истребителях И-153 и проверить маскировку самолётов бомбардировщиков – от них поступил доклад, что аэродром «Асте» совершенно пуст, признаков базирования самолётов нет. (14, Виноградов Ю. А. «Операция Б», с. 114-115)

18.00. Аэродром в г. Пушкине Ленинградской области. Армейская авиагруппа 81-й аддд.
Общее руководство организацией первого налёта дальнебомбардировочной авиации Красной Армии на город Берлин было возложено на командующего ВВС Красной Армии генерал-лейтенанта авиации П. Ф. Жигарева, непосредственное командование авиагруппой бомбардировщиков – на комбрига М. В. Водопьянова.
В 18.00 10 августа экипажи эскадрилий были собраны для постановки задачи (аэродром г. Пушкин). Генерал П.Ф. Жигарев зачитал обращение Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина к личному составу дивизии, одновременно был отдан приказ иметь на каждом воздушном корабле максимальный боекомплект и полную заправку топливных баков. Основу боеприпасов составляли фугасные (ФАБ-100, -250, -500, -1000), зажигательные (ЗАБ-50) и ротационно-рассеивающие (РРАБ-3) авиабомбы. (26)

_ Из воспоминаний Молодчего А. И., Самолёт уходит в ночь:  И вот 10 августа 1941 года. Вторая половина дня. Все экипажи в сборе. Узнаём о боевой задаче: ночью совместно с морской аивагруппой самолётов, взлетающих с острова Эзель (Сааремаа), надо будет нанести бомбовый удар по городу Берлину. Нас собрали в большой комнате. Лётчики и штурманы экипажей разложили на столах полётные карты. Производим необходимые расчёты и прокладку маршрута к фашистской столице. Задачу на боевой вылет нам ставил лично командующий Военно-Воздушными Силами РККА генерал П. Ф. Жигарев. Это ещё раз подчёркивало всю важность задуманной операции. Указания были короткими: время взлёта, состав боевых групп и маршрут полёта.
— Какие есть вопросы?
Таковых у нас не оказалось. Да их и не могло быть. Мало кто из нас представлял, что ждёт нас там, на маршруте, как действовать в особых случаях. Не имели мы сведений и о противовоздушной обороне противника как на маршруте, так и в районе цели.
Комбриг М. В. Водопьянов готовился к полёту тоже. А наше командование полка оставалось на базовом аэродроме. Почему? Ещё сюрприз: будем взлетать не с бетонированной полосы, а с грунта. (155, Молодчий А. И. Самолёт уходит в ночь: Повесть, 2-е издание, 1986.)

20.00. Аэродром армейской авиагруппы 81-й аддд в г. Пушкине Ленинградской области.
У лётчиков и штурманов построение для постановки боевой задачи перед вылетом на г. Берлин.
Лётчики и штурманы, получив боевые задачи, направились на стоянки к своим самолётам, возле которых уже стояли воздушные стрелки-радисты, воздушные стрелки и техники самолётов.
Командиры самолётов на стоянках осматривали самолёты вместе с техниками самолётов, а затем по рулёжным дорожкам выводили самолёты к началу взлётной полосы.

Рассказ лётчика-испытателя Стефановского Петра Михайловича, с июля 1941 г. командовал Западным сектором ПВО г. Москвы.

_Вот что мне рассказал мой сослуживец по НИИ инженер-подполковник Иван Васильевич Лисицын, летавший борт-инженером в экипаже лейтенанта Василия Дементьевича Бидного:

— Наш командир, в прошлом лётчик-миллионер Гражданского воздушного флота, получил аналогичное задание, что и остальные экипажи: бомбить Берлин. Немцы в то время находились на ближайших подступах к г. Москве. То и дело в нашей столице раздавались сигналы воздушной тревоги, предупреждающие о попытках немецкой авиации разгромить с воздуха сердце нашей Родины — древнюю Москву. Но это им не удалось. Зарубежные политиканы с величайшим наслаждением намечали сроки ближайшего падения нашей столицы. Ни у кого из них не появлялось даже мысли о возможности бомбежки нашими самолетами центра гитлеровского рейха.

Нам предстояло совершить дальний полёт над территорией, занятой фашистскими оккупантами. Мы прекрасно понимали всю сложность стоящих перед нами задач. Командир экипажа лейтенант Василий Бидный перед полётом отозвал меня в сторону и спросил, готов ли я лично пожертвовать жизнью. Я ответил, что моё сердце не дрогнет… Командир сказал, что и он принял решение или выполнить задание, или погибнуть смертью храбрых. Мы крепко пожали друг другу руку и дали клятву…

Чтобы упредить всякое колебание, командир приказал мне отнести наши парашюты в хвост самолёта. Остальным членам экипажа, надевшим парашюты, было приказано покидать самолёт только после его личного распоряжения. Корабль взлетел в 21 час 30 минут, взяв курс на Берлин. Запас горючего был рассчитан на восемь часов полёта. Предстояло преодолеть расстояние около 2700 километров над вражеской территорией, кишащей истребителями противовоздушной обороны и до предела насыщенной зенитной артиллерией. (212)

20.50. Аэродром в г. Пушкине Ленинградской области. Армейская авиагруппа 81-й аддд.
На аэродроме командир авиагруппы Герой Советского Союза комбриг Водопьянов М. В. отдаёт распоряжение:
— Запуск моторов — по зелёной ракете, выруливание согласно очередности взлёта.
Затем подал команду:
— По самолётам!
В небо взлетела зелёная ракета, аэродром заполнился рёвом моторов. Самолёты, предельно нагруженные бомбами, выруливали на старт.

В 20.50 взлетает лётчик Курбан А.А., самолёт ТБ-7 с бомбовой нагрузкой ФАБ-500 – 4 шт.  (111)

В 20.52 взлетает лётчик Перегудов А.А., самолёт ТБ-7 с бомбовой нагрузкой ФАБ-100 – 20 шт. и ЗАБ-50 – 16 шт. (111)

21.00. Г. Москва.

Вечернее сообщение Советского информбюро 10 августа

В течение 10 августа наши войска продолжали вести с противником упорные бои на СОЛЬЦСКОМ, ХОЛМСКОМ, СМОЛЕНСКОМ, БЕЛОЦЕРКОВСКОМ и УМАНСКОМ направлениях.
Наша авиация во взаимодействии с наземными войсками наносила удары по мотомехчастям и пехоте противника.
За 9 августа нашей авиацией сбито 45 немецких самолётов. Наши потери 25 самолётов.
По уточнённым данным во время налёта немецких самолётов на Москву в ночь с 9 на 10 августа сбито не 8 самолётов, как указывалось ранее, а 10 самолётов. Кроме того, наши истребители днём 9 августа в московской зоне ПВО уничтожили 5 немецких самолётов-разведчиков.

21.03. Аэродром в г. Пушкине Ленинградской области. Армейская авиагруппа 81-й аддд.

В 21.03 взлетает лётчик командир эскадрильи капитан Тягунин А.Н., самолёт ТБ-7 с бомбовой нагрузкой ФАБ-250 – 12 шт.  (111)

В 21.05 взлетает лётчик командир 81-й авиадивизии комбриг Водопьянов М.В., второй лётчик ст. л-т Э.К. Пусэп, самолёт ТБ-7 с бомбовой нагрузкой ФАБ-250 – 9 шт, РРАБ-3 – 1 шт. (116 шт. ЗАБ-2,5).  (111)

В 21.11 взлетает лётчик капитан Степанов А.Г., самолёт Ер-2, с бомбовой нагрузкой ФАБ-100 – 7 шт.  (111)

_Из воспоминаний Молодчего А. И. «Самолёт уходит в ночь»:  Мой (лётчика лейтенанта Молодчего А. И.) самолёт Ер-2 стоял на предварительном старте в ожидании своей очереди, и я видел, как взлетали товарищи. Это были не те обычные взлёты, которые мы привыкли наблюдать на аэродроме, а цирковые трюки. Одна машина, оторвавшись от земли, буквально повисла в воздухе, качаясь с крыла на крыло. Потом, протянув немного дальше, за пределами аэродрома ударилась колёсами о землю. Поднялся столб пыли. От такого удара мог бы произойти взрыв. Многие попадали, опасаясь поражения осколками. Но произошло чудо. Когда рассеялась пыль, мы увидели — самолёт летит. Он с трудом перетянул через лес, почти по макушкам деревьев, и пошёл на выполнение задания.
Настала и наша очередь. С полным полётным весом я никогда ещё не взлетал, но это не пугало. Боялся другого — как бы не отменили взлёт. «Только вперёд, — думал я, — на Берлин, через любые трудности и преграды».
Наконец красный флажок опущен. Получив разрешение на взлёт, я вывел двигатели на форсированный режим работы, отпустил тормоза, и самолёт начал разбег…
Сколько бы ни прошло лет с того времени, а я во всех деталях буду помнить этот взлёт. (155)

В 21.12 взлетает лётчик Кубышко Б.А, самолёт Ер-2, с бомбовой нагрузкой ФАБ-100 – 7 шт. (111)

В 21.12 взлетает лётчик Малинин В.М. самолёт Ер-2, с бомбовой нагрузкой ФАБ-100 – 7 шт. (111)

В 21.25 взлетает лётчик лейтенант Молодчий А.И. самолёт Ер-2, с бомбовой нагрузкой ФАБ-100 – 7 шт. (111)

_Из воспоминаний Молодчего А. И. «Самолёт уходит в ночь»:  На аэродроме снова все попадали на землю, ожидая взрыва. Но его не последовало. Постепенно пыль улеглась, и все увидели, что в 100 метрах за пределами взлётного поля, у лежавшего на брюхе самолёта, стоят четверо людей (экипаж лейтенанта Молодчего).
  Командование приняло решение прекратить отправку самолётов — слишком очевидным был риск. К нашей машине подъехало несколько легковых автомобилей. Это командующий ВВС РККА генерал П. Ф. Жигарев и сопровождающие его лица объезжали упавшие самолёты за пределами аэродрома. Выслушав мой доклад, генерал одобрительно похлопал меня по плечу и сказал:
— Молодец, лейтенант, своевременно убрал шасси. (155)

В 21.50 взлетает лётчик лейтенант Видный (Бидный) Василий Дементьевич, самолёт ТБ-7 с бомбовой нагрузкой ФАБ-100 – 30 шт.  (111)

В 21.56 взлетает лётчик командир эскадрильи майор Егоров К.П., самолёт ТБ-7 с бомбовой нагрузкой ФАБ-1000 – 2 шт, ФАБ-100 – 8 шт. (111)
Почти сразу после отрыва самолёт командира эскадрильи майора Егорова К.П. с правым креном пошёл на снижение и ударился о землю. Причиной катастрофы стал отказ правой группы моторов.

В 21.58 взлетает лётчик Угрюмов М.М., самолёт ТБ-7 с бомбовой нагрузкой ФАБ-250 – 8 шт, РРАБ-3 – 2 шт. (232 шт. ЗАБ-2,5). (111)

22.00. Аэродром армейской авиагруппы 81-й аддд в г. Пушкине Ленинградской области.
В 22.00 взлетает лётчик Панфилов А.И., самолёт ТБ-7 с бомбовой нагрузкой ФАБ-250 – 8 шт., ЗАБ-50 – 16 шт. (111)
Самолёт старшего лейтенанта А.А. Перегудова был обстрелян советской зенитной артиллерией, получил 11 пробоин, прекратил полёт на г. Берлин и вернулся на свой аэродром. Взлетал в 20.52.
Самолёт комэска капитана А.Н. Тягунина у северной оконечности восточного мыса Лужской Губы был дважды атакован советскими истребителями, а затем обстрелян советской зенитной артиллерией. Попадание снарядов в левое крыло и мотор вызвало пожар, самолёт начал разрушаться. Командир приказал экипажу покинуть самолёт. Пять членов экипажа погибли: П.И. Василенко, Б.И. Ануфриев, П.П. Петенин, А.М. Андреев, А.А. Будяк, а … приземлились на парашютах. Взлетал в 21.03.

Лётчик Родных М.В. на самолёте ТБ-7 с бомбовой нагрузкой ФАБ-100 – 20 шт, ? РРАБ-3 – 2 шт. (232 шт. ЗАБ-2,5) готовился к взлёту, но по причине отказа моторов не взлетел. (111)

В воздухе самолёты должны были собраться в группы и лететь к цели.
«Иду на Берлин!» — приняли радисты аэродрома короткую радиограмму от флагманского экипажа.

Вследствие возникших технических проблем на г. Берлин ушли лишь 10 бомбардировщиков (7 — ТБ-7 и 3 — Ер-2). (26)

В 22.30 в полёте экипаж лётчика лейтенанта Бидного Василия Д.
_Рассказ Лисицына Ивана Васильевича:  Через сорок минут полёта у нас загорелся левый средний дизель. Пришлось, погасив пламя, выключить его из работы. Но не дрогнуло железное сердце командира, бомбардировщик продолжал идти заданным курсом. (212)

 

Ленинградская область.

23.00. В небе над Балтийским морем.
10 августа 1941 г. Почти до района города Штеттина тянулась сплошная и высокая облачность. Поэтому к цели экипажи бомбардировщиков ДБ-3 и Пе-8 шли вслепую. Временами неимоверной силы болтанка кидала самолёты из стороны в сторону, вверх, вниз. Стрелки пилотажных приборов вздрагивали, вращались то в одну, то в другую сторону, давали разные показания. Только хладнокровие и мастерство лётчиков позволяли выходить из труднейших положений, выдерживать расчётный курс и километр за километром пробиваться к цели. [с. 200-201] (3, Полководцы и военачальники Великой Отечественной. Статья «Маршал авиации Семён Жаворонков»)

23.00. В небе над Балтийским морем. Авиагруппа 81-й аддд из г. Пушкина.
Пролетев южнее острова Борнхольм, самолёты развернулись на юг. Самолёты идут над морем, но определить это можно лишь по карте.

В 23.30 в полёте экипаж лётчика лейтенанта Бидного Василия Дементьевича.

Рассказ Лисицына Ивана Васильевича:

_На высоте 6000 метров, при пролёте порта Данцига, загорелся левый крайний мотор. Пришлось остановить и его. Теперь только два мотора на правой плоскости натужно ревели на полной мощности, как бы жалуясь на свою тяжелую долю. Самолёт уже не мог сохранять горизонтальный полёт. Управлять машиной стало непомерно трудно. Нужно было немедленно освободиться от непосильного бомбового груза… (212)

23.30-24.00. В небе над Балтийским морем. Авиагруппа 81-й аддд из г. Пушкина.
Через два с половиной часа (в 23.30) полёта самолёты пересекают береговую линию Германской империи.  Штурманы при выходе с моря ищут намеченный контрольный ориентир, опознают его и дают лётчикам курс на г. Штеттин, от которого рукой подать до г. Берлина.
К примеру, расстояние от г. Свинемюнде (так же — Свиноуйсце) до г. Штеттина (так же- Щецина) по прямой линии составляет 57 км, лететь по времени не долго. Расстояние от г. Штеттина до г. Берлина по прямой линии 120-130 км, лететь на самолёте около 40 минут.

 

** Степанов Алексей Григорьевич (даты жизни: … — 11.08.1941, не вернулся из боевого задания – налёта на г. Берлин) – в августе 1941 г. – заместитель командира 420-го дальнего бомбардировочного авиаполка (420-го авиаполка дальнего действия) 81-й ад дд в Авиации дальнего действия военно-воздушных сил РККА, капитан.

С ….. г. по 23 июня 1941 г. – командир авиаэскадрильи в 100-м дальнебомбардировочном авиационном полку. 100-й дбап сформирован в марте 1940 г. в г. Курске на базе 6-го дбап. 100-й дбап в действующей армии с 22.06.1941 г. по 13.08.1941 г. 22 и 23 июня 1941 г. капитан Степанов А. Г. и его эскадрилья в боевых действиях на германско-советском фронте участия не принимали. 23 июня капитан Степанов А. Г. убыл из г. Орла к новому месту службы в 420-й дбап особого назначения в г. Воронеж.

С 23 июня по 3 декабря 1941 г. командиром 420-го дбап (апдд) был подполковник Новодранов Николай Иванович. 420-й дальний бомбардировочный авиационный полк сформирован 26 июня 1941 года на заводском аэродроме в г. Воронеже на базе 100-го дальнего бомбардировочного авиационного полка. С 26 июня по 10 августа 1941 г. заместителем командира 420-го авиаполка дд был капитан Степанов Алексей Григорьевич. Экипажи изучали новый самолёт Ер-2 и обучались его пилотированию. В середине июля 1941 г. 420-й авиаполк из г. Воронежа перелетел на аэродром в г. Ростов-на-Дону (213), где продолжил боевую подготовку и обучение на новых самолётах Ер-2, а в конце июля туда же перелетел и 421-й дбап (155) (213). В июле 1941 г. была образована 81-я дальнебомбардировочная авиадивизия (ад дд), в которую в августе вошёл и 420-й дбап. К 4 августа 420-й дбап получил 32 самолёта бомбардировщика Ер-2 и один ПС-84 (213).

С 9 августа 420-й дбап перелетел из г. Ростова-на-Дону на аэродром в г. Пушкин Ленинградской области для выполнения особой задачи – бомбёжки объектов в г. Берлине.

420-й ап дд в составе действующей армии с 10 августа 1941 года по 3 декабря 1941 года (116 дней).

С 10 августа 1941 г. Степанов Алексей Григорьевич участвовал в Великой Отечественной войне советского народа против германско-фашистских захватчиков 1941-1945 годов.

10 августа 1941 г. в 21.11 с аэродрома 81-й ад дд в г. Пушкине Ленинградской области лётчик капитан Степанов А.Г. взлетел на самолёте Ер-2 с бомбовой нагрузкой ФАБ-100 – 7 штук для бомбёжки объекта в г. Берлине (26) (111) (155).

Звено, три самолёта Ер-2, под командованием заместителя командира 420-го дбап капитана А. Г. Степанова продолжало полёт к цели над Балтийским морем. Стемнело, видимость ухудшилась и после прохода очередного облака группа распалась. Здесь, над чёрной пустыней Балтийского моря, заместитель командира эскадрильи лейтенант В. М. Малинин и командир звена лейтенант Б.А. Кубышко в последний раз видели самолёт капитана Алексея Григорьевича Степанова. С задания он не вернулся и место гибели экипажа жёлтой «двойки» осталось неизвестным. Судя по радиограмме, полученной на аэродроме вылета, Алексей Григорьевич Степанов всё же отбомбился по основной цели в г. Берлине. (213)

11 августа 1941 г. в расчётное время 5 часов 11 минут (8 часов полёта) лётчик капитан Степанов Алексей Григорьевич с экипажем из г. Берлина не вернулся (26) (111). (26) (111) (155) (214) (215) (216) (217) (биографических сведений нет) **

** Тягунин Александр Николаевич (даты жизни: 1907 — …) – в августе 1941 г. — командир авиаэскадрильи 432-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка (746-го авиаполка дальнего действия) 81-й ад дд военно-воздушных сил РККА, капитан, 34 года.
Родился в 1907 г. в селе Большие Березники … губернии Российской империи (в Советском Союзе — Мордовской АССР РСФСР СССР). Работал слесарем, потом машинистом (г. Чита).
В Красной Армии с 1928 г. Окончил Военно-теоретическую школу ВВС Красной Армии. В 1932 г. окончил Качинскую лётную школу. Служил в частях ВВС Ленинградского военного округа. Участвовал в войсковых испытаниях сброса танкеток с тяжёлого бомбардировщика ТБ-3 на грузовом парашюте П. И. Гроховского, в высадке массового десанта на маневрах 1935 г. С 1935 г. – лётчик-испытатель НИИ ВВС. В 1937 г. участвовал в испытаниях радиокомпаса Карбанского, возможности сбрасывания с самолёта ТБ-3 4АМ-34Р плавающего танка Т-37 с малых высот, на воду. Осенью 1937 г. на АНТ-6 принимал участие (был вторым пилотом лётчика М. В. Водопьянова) в поисках самолёта ДБ-А Н-209 С. А. Леваневского. В 1938 г. принимал участие в вывозке экипажей ледоколов «Садко», «Седов» и «Малыгин», зажатых во льдах в северной части моря Лаптевых.
Участник советско-финляндской войны 1939-1940 годов. После её окончания — пилот Главсевморпути. В феврале 1941 г. на АНТ-6 Н-171 выполнил трансарктический коммерческий рейс Москва-Архангельск — Нарьян-Мар — Усть-Кара — Игарка — Хатанга — мыс Косистый — бухта Тикси — Чекурдах — Кресты Колымские — Певек — мыс Шмидта — Анадырь — и обратно по этому же маршруту.
Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 г. С … июня 1941 г. по … октября 1941 — командир эскадрильи 432-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка (746 апдд).
Командир эскадрильи 432-го дальнебомбардировочного авиаполка.
10 августа 1941 г. в 21.03. с аэродрома в г. Пушкине Ленинградской области РСФСР СССР особой армейской авиагруппы 81-й аддд взлетел лётчик капитан Тягунин А. Н., самолёт ТБ-7 (№ 42045) с бомбовой нагрузкой ФАБ-250 – 12 шт., для налёта на г. Берлин (111).
У северной оконечности восточного мыса Лужской Губы самолёт Тягунина был дважды атакован советскими истребителями, а затем обстрелян с земли советской зенитной артиллерией. Попадание снарядов в левую плоскость и мотор вызвало пожар, самолёт начал разрушаться. Командир Тягунин приказал экипажу покинуть самолёт. Погибли 4 человека, пропал без вести – 1 человек.
В конце осени 1941 г. поднял в воздух и покинул с парашютом радиоуправляемый ТБ-3. Из-за сбоя наведения атака не удалась, самолёт потерял управление и упал.
11.10.1941 г. майор Тягунин на самолёте ТБ-7 зав. № 4224 потерпел аварию при вынужденной посадке в районе Иваново-Вознесенска. Во время полёта вследствие неравномерной выработки топлива и остановки двух двигателей лётчик вынужден был посадить самолёт на лес. Самолёт ТБ-7 восстановлению не подлежал. Командир эскадрильи – командир корабля, майор Тягунин был переведён на должность второго лётчика.
В 1945 г. на самолёте Ли-2 в составе группы Наркомавиапрома на Дальнем востоке участвовал в обеспечении подготовки и проведения советско-японской войны.
В послевоенное время продолжил работу в полярной авиации (Ил-12). (111) (280) (281) (282) (283) (284) (285) (286) (287) **

** Бидный Василий Дементьевич (даты жизни: …1906 — 20.07.1942, пропал без вести) — в августе 1941 г. — командир авиаэскадрильи 432-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка (746-го авиаполка дальнего действия) 81-й ад дд военно-воздушных сил РККА, лейтенант, 35 лет.
Родился в 1906 г. селе Бисянск в Российской империи, (в Советском Союзе – Украинская ССР, Николаевская обл., Березниковский р-н, с. Бисянск).
С … г. по июль 1941 г. работал лётчиком Гражданского воздушного флота. До призыва в армию налетал на гражданских воздушных трассах свыше миллиона километров. В начале 1941 г. призван в ВВС Красной Армии. Служил в составе 432-го тбап в должности командира корабля ТБ-7 (Пе-8).
С июня 1941 г. участвовал в Великой Отечественной войне советского народа против германско-фашистских захватчиков 1941-1945 годов.
Участник налёта 81-й ад дд на г. Берлин с 10 на 11 августа 1941 г.
10 августа 1941 г. в 21.50 с аэродрома в г. Пушкине Ленинградской области РСФСР СССР особой армейской авиагруппы 81-й аддд взлетел лётчик лейтенант Видный (Бидный), инженер Лисицын Иван Васильевич, самолёт ТБ-7 самолёт ТБ-7 с бомбовой нагрузкой ФАБ-100 – 30 шт, для налёта на г. Берлин (см. 111).
Согласно боевому донесению воздушный корабль № 42035 л-та Бидного взлетел в 22:00, в 01:20 вследствие отказа левой группы моторов экипаж принял решение возвращаться. Бомбы были сброшены на станцию Лауенберг (на р. Эльбе), что в 370 км северо-восточнее г. Берлина (ближе к г. Гамбургу). Атакованный звеном истребителей и обстрелянный огнём зенитной артиллерии, л-т Бидный ушёл в облака. При возвращении в районе г. Ленинграда, на высоте 1000-1500 м, самолёт л-та Бидного был посажен советскими истребителями в 7:45 на площадку у н.п. Обухово.
Летом 1942 г. — старший лейтенант, командир корабля.
В ночь на 21.07.1942 г. экипаж Пе-8 № 42106 ст. л-та В. Д. Бидного вылетел на бомбардировку г. Кёнигсберга и с боевого задания не вернулся. (111) (286) (287) (288) (289) (290) (291) (292) (293) **

** Курбан Александр Александрович (даты жизни: …1902 — 04.04.1965) – в августе 1941 г. — командир авиаэскадрильи 432-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка (746-го авиаполка дальнего действия) 81-й ад дд военно-воздушных сил РККА, майор, 39 лет.
Родился в 1902 г. в г. Москве Московской губернии Российской империи (в Советском Союзе – в г. Москве в Московской области РСФСР СССР).
В Красной Армии с ноября 1919 г. Служил в 113-м Коммунистическом полку в г. Москве. В августе 1921 г. уволен из РККА в запас.
Вновь призван в Красную Армию в мае 1923 г., учился в Егорьевской и Киевской военно-теоретических школах ВВС. В 1925 г. окончил Ленинградскую военно-теоретическую школу ВВС, в 1927 г. окончил Борисоглебскую военную авиационную школу лётчиков. До 1933 г. служил в строевых частях ВВС. В 1933 г. окончил Курсы усовершенствования начальствующего состава при Военно-воздушной академии имени Н.Е. Жуковского. В 1935 г. окончил Липецкую высшую лётно-тактическую школу ВВС.
С января 1935 г. по июнь 1941 г. служил лётчиком-испытателем в НИИ ВВС (ЛБАЭ, ТБАЭ, с 1938 г. — ЭСС). На самолёте ТБ-3 участвовал в розысках потерпевшего катастрофу при перелёте из г. Москвы в Америку самолёта С.А. Леваневского. Вторым лётчиком в экипаже был ст. лейтенант А.П. Чурилин.
Участник советско-финской войны 1939-1940 годов. С декабря 1939 г. по март 1940 г. — командир авиаэскадрильи 85-го бомбардировочного авиационного полка, совершил 7 боевых вылетов на бомбардировщике ДБ-3.
С июня 1941 г. участвовал в Великой Отечественной войне советского народа против германско-фашистских захватчиков 1941-1945 годов. С июля по декабрь 1941 г. — командир эскадрильи 432 тбап.  Курбан А.А. совершил несколько боевых вылетов на бомбардировщике ТБ-7 (Пе-8).
Участник налёта 81-й ад дд на г. Берлин с 10 на 11 августа 1941 г. В экипаже были — второй пилот А.П. Чурилин, штурман Г.П. Молчанов. Во время бомбёжки бомбардировщик ТБ-7 № 42016 получил повреждения от зенитного огня и был разбит при вынужденной посадке в районе н.п. Ропши.
С января по май 1942 г. — командир 2-й эскадрильи 746 апдд. С мая 1942 г. по 1943 г. — лётчик 8-й запасной авиационной бригады (г. Казань). С 1943 г. по 1946 г. — лётчик-испытатель и начальник лётно-испытательной службы авиазавода № 22 (г. Казань), испытывал серийные самолёты Пе-2 и Пе-8. В 1944 г. окончил курсы в ЛИИ.
Участник советско-японской войны 1945 года. С 1946 г. по май 1947 г. — лётчик-испытатель и начальник лётно-испытательной службы авиазавода № 51 (г. Москва). С июня 1947 г. в запасе. Жил в г. Москве. Умер 04.04.1965 г. Похоронен в г. Щелково Московской области.
Награждён орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, орденом «Знак Почёта», медалями. (111) (288) (294) (295) (296) (297) (298) **

** Чурилин Арсений Павлович (даты жизни: 16.05.1909 — 10.02.1957) – в августе 1941 г. — командир самолёта …-й авиаэскадрильи 432-го тяжёлого бомбардировочного авиаполка (746-го авиаполка дальнего действия) 81-й ад дд военно-воздушных сил РККА, старший лейтенант, 32 года. Член ВКП(б)/КПСС с 1931 г.
Родился в 16.05.1909 г. в г. Риге Рижской губернии Российской империи (в Советском Союзе – в г. Риге в Латвийской ССР СССР).
В 1926 г. окончил профтехшколу. Работал слесарем на фаянсовой фабрике в селе Песочня (ныне город Киров Калужской области).
В Красной Армии с 1932 г. В 1933 г. окончил Одесскую военную школу лётчиков.
Был вторым лётчиком в экипаже ТБ-3 Курбана Александра Александровича, участвуя в розысках потерпевшего катастрофу при перелёте из г. Москвы в Америку самолёта С.А. Леваневского.
Участник боевых действий в Монгольской народной Республике на реке Халхин-Гол в 1939 г. против войск государства Маньчжоу-Го и японских войск.
С августа 1941 г. участвовал в Великой Отечественной войне советского народа против германско-фашистских захватчиков 1941-1945 годов.
Участник налёта 81-й ад дд на г. Берлин с 10 на 11 августа 1941 г. В экипаже были – лётчик майор А.А. Курбан, второй пилот старший лейтенант А.П. Чурилин, штурман Г.П. Молчанов. Во время бомбёжки бомбардировщик ТБ-7 № 42016 получил повреждения от зенитного огня и был разбит при вынужденной посадке в районе н.п. Ропши.
В марте 1943 г. А.П.Чурилину назначен командиром корабля и ему присвоено воинское звание «капитан». К концу октября 1943 г. командир воздушного корабля 25-го гв. ап дд гв. майор Чурилин совершил 146 ночных боевых вылетов на бомбардировку военно-промышленных объектов в глубоком тылу противника (в том числе в г. Берлине, г. Кёнигсберге), скоплений его войск, выполнял специальные задания по выброске десанта и грузов. 13.03.1944 г. А.П. Чурилину присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда.
С 1947 г. подполковник А.П. Чурилин — в запасе. Жил на станции Кратово Раменского района Московской области.
Награждён орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, медалями.
Умер 10.02.1957 г. Похоронен на станции Ильинская Московской области. (111) (288) (299) (300) (301) (302) (303) (304) **

= * = * = * =

 

Международный военный трибунал по преследованию и наказанию главных военных преступников 2-й мировой войны 1939—45 годов признал преступными организации СС, СД, гестапо и руководящий состав Национал-социалистической германской рабочей партии. (231) (232) (233) (234)

— Schutzstaffel (сокращённое SS) — по-русски «отряды охраны» (в советской и российской литературе сокращённо — СС) — военизированные формирования Национал-социалистической германской рабочей партии (НСГРП).

— Sicherheitsdienst des Reichsführers SS (сокращённое SD от Sicherheits Dienst) — по-русски «слу́жба безопа́сности рейхсфюрера СС» (в советской и российской литературе сокращённое — СД) — это часть государственного аппарата, членов Национал-социалистической германской рабочей партии (НСГРП), в Великогерманской империи, а во время Второй мировой войны также в оккупированной части континента Европа.

— Gestapo; название получилось от сокращения слов Geheime Staatspolizei — по-русски «государственная тайная полиция» (в советской и российской литературе — Геста́по) — это часть государственного аппарата, членов Национал-социалистической германской рабочей партии (НСГРП), в Великогерманской империи, а во время Второй мировой войны также в оккупированной части континента Европа.