Берлин получает возмездие. 1941 год. Часть 4.
***
9 августа 1941 года.
00.00. Продолжался второй налёт на г. Берлин морской авиагруппы.
В небе над территорией Германской империи – от г. Штеттина до г. Берлина.
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.: Весь оставшийся путь до Берлина летели (экипаж полковника Преображенского) в сопровождении лучей прожекторов и огня зенитных батарей. Перед самым городом плотность заградительного огня увеличилась. В воздухе появились ночные истребители-перехватчики с ярко светящимися фарами. Они, точно метеориты, стремительно проносились по тёмному небу. Главное — не попасть в их лучи-щупальца. А в темноте они могут даже проскочить рядом и не заметить.
Берлин был затемнён.
— Ага, научили мы их светомаскировке! — развеселился штурман Хохлов. Он радовался, что вывел машину на цель. (14)
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.: Капитан Есин Евдоким Ефимович подходил к г. Берлину последним, как и при первом налёте. Штурман лейтенант Тихон Иванович Нечепоренко с любопытством глядел на безумную пляску беснующихся вокруг лучей прожекторов. Ни один из них так и не нащупал советский бомбардировщик и оттого ошалело кидался из стороны в сторону, вспарывая темноту. Силы у лучей не хватало, они заметно ослабевали на семитысячекилометровой высоте и сверху уже представляли из себя светлые пятна. Шапки разрывов в основном появлялись под фюзеляжем. Иногда они, точно огромные пузыри от дождя, лопались поблизости от плоскостей, и тогда взрывные волны клали ДБ-3 на крыло или подкидывали вверх. (14)
_ Из воспоминаний Хохлова П. И.: (экипаж полковника Преображенского Е. Н.) Но все сомнения отлетают прочь, когда на горизонте вырисовываются контуры города Берлина. На этот раз город затемнён, а всё равно видны его очертания.
Теперь только цель и только удар! (15, Хохлов П. И. Над тремя морями.)
00.30. В небе над г. Берлином.
Бомбы падают на логово фашистов — г. Берлин.
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.: (экипаж полковника Преображенского Е. Н.) Кварталы города хотя и не совсем ясно, но просматривались. Флагманский штурман капитан Пётр Ильич Хохлов вёл машину точно по боевому курсу.
— Есть цель!
— Давай, Пётр Ильич, посылай «подарки»,— сказал полковник Евгений Николаевич Преображенский.
Сработали пиропатроны. Бомбардировщик подпрыгнул вверх, освободившись от тяжёлых бомб. Стрелок-радист сержант Кротенко Владимир Макарович открыл нижний люк и вытолкнул пачку листовок.
— Вижу два взрыва! — доложил воздушный стрелок старший сержант Рудаков Иван Иванович, наблюдая за нижней полусферой.— Ещё один! Ещё… Горит!
— Порядок,— сказал Преображенский.— Возвращаемся… (14)
_ Из воспоминаний Хохлова П. И.: (экипаж полковника Преображенского Е. Н.)
Мы без особого труда обнаруживаем свои объекты бомбометания и сбрасываем на них бомбы. Не забываем также про листовки и газеты. Они тоже летят вниз, рассеиваясь во все стороны.
Минута-другая, и внизу полыхают пожары. Они разрастаются, охватывая всё большие квадраты. А самолёты авиагруппы, прорываясь сквозь заслоны зенитного огня, ускользая от атак истребителей, держат курс к морю. (15, Хохлов П. И. Над тремя морями.)
00.45. В небе над г. Берлином.
_Виноградов Ю. А. «Операция Б»: Дальний бомбардировщик лётчика капитана Евдокима Ефимовича Есина подходил к г. Берлину одним из последних. Штурман лейтенант Тихон Иванович Нечепоренко проверил расчёты.
— Товарищ капитан, до цели двадцать пять минут полёта, — передал он по самолётному переговорному устройству капитану Есину.
И как бы в подтверждение его слов прямо по курсу тут же засветилось яркое пятнышко, растекаясь по горизонту. Неужели Берлин освещён? До чего же самоуверенны немцы, не опасаются налётов авиации союзников на свою столицу!
Пятнышко, на глазах превращающееся в зарево. Вдруг небо начали полосовать тоненькие лучики света. Стало ясно, первые советские дальние бомбардировщики наконец-то засечены немецкой противовоздушной обороной, правда, уже после того, когда бомбы были сброшены на город.
Лейтенант Нечепоренко освободил ручку и ножные педали от креплений и перевёл их в рабочее положение. Ему, штурману, в случае выхода из строя лётчика, надлежало брать управление самолётом на себя. (14)
00.55. В небе над г. Берлином.
_Виноградов Ю. А. «Операция Б». Экипаж к-на Есина Е. Е.:
Если полковник Преображенский и идущие следом за ним экипажи свободно, без помех дошли до города Берлина и сбросили бомбы на запланированные цели, то последним советским дальним бомбардировщикам приходилось испытывать на себе всю мощь ударов опомнившейся столичной противовоздушной обороны. Десятки, сотни прожекторных лучей полосовали ночную высь, отыскивая в небе неизвестные вражеские самолёты; зенитная артиллерия, захлёбываясь, вела беспрестанный огонь в надежде поразить хотя бы один бомбардировщик или просто сбить прицельное бомбометание. Справа и слева от самолёта ДБ-3, внизу под фюзеляжем штурман Нечепоренко Тихон Иванович видел в свете луны белесые шапки разрывов зенитных снарядов. Но они пока появлялись ещё далеко, не угрожая «букашке». Однако с подходом к границе г. Берлина шапки разрывов всё плотнее и плотнее окружали бомбардировщик. Невольно закрадывалось сомнение: дойдём ли? Зенитный огонь очень интенсивен, а до цели еще несколько томительных минут полёта. Капитан Есин Евдоким Ефимович в противозенитном маневре бросил самолёт ДБ-3 в сторону, стараясь уйти от огня, но снаряды рвались повсюду. Лучше идти напрямую, машина перегружена, маневр затруднен, можно самому напороться на шальной зенитный снаряд. [с. 85] Одно желание — дойти скорее до цели, освободиться от груза бомб, а там безразлично, что будет. (14)
01.00. В небе над г. Берлином.
Бомбы падают на логово фашистов — г. Берлин.
_Муштаев В. П. «Вижу Берлин!: Повесть-хроника.»:
Андрей Яковлевич Ефремов (командир 3-го звена и командир самолёта):
Несколько секунд — и бомбы пошли на цель. Наш самолёт ДБ-3 вздрогнул от сброшенного груза, и мы, пройдя немного по прямой, почувствовали резкий запах пороха от близко разорвавшихся зенитных снарядов. Справа, слева, впереди по курсу вырастали едкие шапки взрывов. Начался интенсивный зенитный обстрел.
Со снижением, чуть придерживая газ, чтобы сбить пламя из выхлопных патрубков, ухожу из-под обстрела. Но не ниже 5000 метров. Ниже — аэростаты заграждения. Они, как гигантские колбасы, повисли над городом.
Штурману Серебрякову говорю:
— Ваня, дело сделано. Идём домой! Штурман отвечает:
— Правильно, командир! Бомбы пошли на цель! Можно и возвращаться. (161)
1.00. В небе над территорией Германской империи – от г. Берлина до г. Штеттина.
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.: (экипаж полковника Преображенского Е. Н., командира 1-го звена и командира самолёта) Обратный путь над территорией Германии был ещё опаснее. Зенитки будто взбесились. Вокруг сверкали шапки разрывов снарядов. Лучи прожекторов ставили сплошные световые завесы. А высота лишь 4500 метров, выше забираться нельзя, так как можно задохнуться от нехватки кислорода. Миновали зону обстрела, а тут — новая опасность. По небу метались грозные светлячки — ночные истребители с включенными фарами, надеясь поймать своим лучом советские бомбардировщики. Скорость у истребителя высокая, вооружение сильное, попадись в луч — и конец.
— Слева немецкий истребитель! — доложил сержант Кротенко. Он вцепился в турельную установку, намереваясь полоснуть его пулемётной очередью. Но огня приказано не открывать.
Полковник Преображенский скосил глаза налево, заметил мелькнувшую рядом тень. «Пронесло!» И тут же в глаза ударил ослепительный сноп света: самолёт ДБ-3 оказался в смертоносном луче другого ночного истребителя. «Попались всё же…» — мелькнуло в голове. В следующее мгновение Преображенский резко отжал рукоятки штурвала от себя и бросил бомбардировщик вниз. Немецкий истребитель проскочил выше. «Ушли»,— вздохнул облегчённо экипаж. (14)
01.10. В небе над г. Берлином.
Бомбы падают на логово фашистов — г. Берлин.
_Виноградов Ю. А. «Операция Б»: Экипаж лётчика капитана Есина Евдокима Ефимовича последним бомбил Берлин.
Штурман лейтенант Т. И. Нечепоренко больше не обращал внимания на устрашающие шапки разрывов снарядов, сейчас надо сосредоточиться на боевом курсе: город Берлин под крыльями.
— Подходим к цели,— предупредил он командира капитана Е. Е. Есина.
Как можно точнее в эти последние минуты следует подобрать боевой угол разворота прицела. Ведь от этого зависит точность бомбометания. Кажется, родная «букашка» наконец легла в заданном направлении. Теперь открыть бомболюки, снять предохранитель с электросбрасывателя.
— Боевой!
Полминуты боевого курса — выхода самолёта на расчётный угол сбрасывания бомб, самый ответственный момент для всего экипажа, особенно для лётчика, который обязан строго выдержать направление, скорость и высоту полёта.
— Так держать!
Наступает долгожданный миг, ради которого с огромным риском появились над столицей фашистской Германии — Берлином! Тихон Иванович Нечепоренко с силой надавил пальцем на кнопку электросбрасывателя. Десять бомб ФАБ-100 посыпались из бомболюков на встревоженный город. Облегчённый самолёт точно попытался подпрыгнуть, его моторы заработали ровнее, без надрывной натуги.
С высоты 7 километров бомбы упадут на землю лишь через 40 секунд. Штурман обязан убедиться, с какой точностью они легли на цель. Затаив дыхание, Нечепоренко через прицел всматривался в тёмную землю. Вот они красноватые точки — взрывы фугасных авиационных бомб! Одна, вторая, третья, четвёртая, пятая, шестая… Все десять легли по огненной цепочке!
— Есть цель! — передал он капитану Есину.— На курс отхода!
Капитан Есин тотчас развернул сам-т ДБ-3 на обратный курс. Дело сделано и неплохо, если судить по радостному, возбуждённому голосу штурмана. Теперь осталось преодолеть наиболее опасный маршрут полёта до Балтийского моря, а там станет легче. Всего лишь полчаса!
Нечепоренко начал уточнять курс возвращения, склонившись над штурманской картой, как кабину осветило ярким, режущим глаза светом. Обернулся на источник [с. 86] света: прямо на него надвигались два луча фар-прожекторов немецкого ночного истребителя. Кажется, лучи насквозь прожгут бомбардировщик, но в следующее мгновение они взметнулись ввысь: капитан Есин резко развернул самолёт с уходом вниз и ловко вышел из освещенной полосы. Но не надолго. Цепкие лучи немецкого истребителя снова захватили советский бомбардировщик, на него понеслась огненная трасса снарядов и пуль. Они прошили темноту в полсотне метров над кабиной штурмана; за трассой промелькнула и чёрная тень самого ночного истребителя.
— Стрелок, Нянкин, ты чего спишь? — закричал по самолётному переговорному устройству на стрелка-радиста рассерженный Есин.— Врежь ему, наглецу! Сбей спесь!
— Не видел я ночника, товарищ капитан! — оправдывался воздушный стрелок краснофлотец Нянкин Иван Афанасьевич. — Сразу как-то он… Гляжу, одни лучи. Ослепил…
Можно было понять растерянность стрелка-радиста, впервые встретившего в воздухе немецкого ночного истребителя с мощными фарами-прожекторами. К тому же для скрытности воздушный стрелок не имел права самостоятельно, без команды лётчика открывать огонь по самолётам противника.
— Ладно, увернулись… Впредь, Нянкин, не зевать! — предупредил Есин.
— Есть, товарищ капитан! Понял! Проучу фашистского ночника… (14)
2.00. В небе над водами Балтийского моря. Возвращение домой.
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.: (экипаж полковника Преображенского Е. Н.) Над Балтийским морем лететь стало легче, можно было даже снизиться. Ни вражеских зениток, ни прожекторов, ни ночных истребителей. Сплошные бесконечные облака. Кажется, будто и не летишь вовсе, а висишь во тьме. Лишь монотонно гудят моторы, да качает, точно в легковой автомашине, идущей по плохой просёлочной дороге.
Напряжение спало, зато навалились усталость и сонливость. Так бы вот и закрыл глаза. Хотя бы на несколько минут. Но до аэродрома ещё очень далеко, и внимание снижать нельзя. [с. 108]
— Пётр Ильич, точно ли ты послал «подарки» Гитлеру? — спросил полковник Преображенский, чтобы как-нибудь отвлечься.
— Точнее быть не может,— ответил капитан Хохлов.
— Сегодня же он объявит тебе благодарность.
— А завтра мы ему снова «подарочек» от моряков Балтики.
Замолчали. Говорить не хотелось, было тяжело произносить слова. Монотонное гудение моторов усыпляло. Преображенский напряг всю свою волю. (14)
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.: Снизились до 4000 метров, сняли кислородные маски. Под фюзеляжем тёмные нагромождения облаков. Капитан Есин определил, что снарядом или пулей повреждён наддув правого мотора. Пока он работает, но может и заглохнуть от перегрева.
— Стрелок-радист, Нянкин, подготовь резиновую лодку к действию,— приказал Есин.
— Что, так опасно, товарищ капитан? — встревожился стрелок-радист. Есин усмехнулся.
— На всякий пожарный…
— Ох, давненько я не плавал на любимой резиновой лодочке по не менее любимому Балтийскому морю да ещё при штормяге в шесть баллов! — пошутил Нечипоренко.
На шутку штурмана никто не ответил. Впереди предстоял двухчасовой полёт над бушующим морем с повреждённым мотором. (14)
3.00. В небе над водами Балтийского моря. Возвращение домой.
_ Из воспоминаний Хохлова П. И.: Наконец испытания позади. Под нами Балтийское море, скрытое плотными облаками. Уменьшаем высоту до 4000 метров. Дышать легче. Слышу голос Е. Н. Преображенского:
— Разобрался, Пётр Ильич, где мы?
— Должны пролетать траверз Либавы.
И тут же нахожу подтверждение своих слов. Вокруг нас рвутся зенитные снаряды.
— Чувствуете, товарищ полковник, нас обстреливает Либава.
— Согласен. Точность расчёта абсолютная.
Потом, на разборах полётов, говоря о точности в работе штурманов, Е. Н. Преображенский не раз ссылался на этот пример.
— Подумать только, — говорил он, — длительный противозенитный и противоистребительный маневр над территорией противника, затем продолжительный полёт над морем, за облаками, — и такая поразительная точность самоопределения. (15, Хохлов П. И. Над тремя морями.)
_ Виноградов Ю. А. «Операция Б»: (экипаж к-на Есина) «Вы, Тихон Иванович, свой лимит по падениям уже выбрали полностью. Теперь всю войну провоюете и [с. 90] останетесь целым и невредимым, — штурман лейтенант Нечепоренко снова повторил про себя слова командира полка полковника Преображенского. — Да, но ведь я падал на землю, а тут море, вода?» — насторожился он. Огляделся по сторонам. Шапок от разрывов снарядов становится всё меньше и меньше. Вскоре они пропали вовсе. Бомбардировщик благополучно пробил все заградительные огни и вышел на просторы Балтийского моря. Теперь они вне опасности!
И вдруг в наушниках испуганный голос стрелка-радиста краснофлотца Нянкина Ивана Афанасьевича:
— Немецкие истребители-ночники! Догоняют нас с верхней задней полусферы! Вижу огни от их фар!..
Лейтенант Нечепоренко забеспокоился. Неужели фашисты послали вдогонку свои истребители? Обычно немецкие летчики опасаются летать над морем, а тут, видимо, рискнули.
Сколько ни всматривался Нечепоренко в густую синь неба, лучей от фар-прожекторов немецких ночных истребителей не видел. Зато ярко светились три звезды точно в указанной краснофлотцем Нянкиным верхней задней полусфере. Видимо, от напряжения, а ещё вернее, от взбучки командира за провороненное нападение ночника ещё при отходе от г. Берлина их-то и принял Нянкин за лучи фар-прожекторов немецких истребителей.
— Товарищ командир, тревога ложная,— сообщил лейтенант Нечепоренко. — Стрелок-радист, товарищ Нянкин, пора научиться отличать огни фар немецких ночников от небесных светил. Не первый год служите!
— Ничего, бывает, — примирительно сказал капитан Есин. — Главное, наблюдение за воздухом не ослаблять.
Он пошёл на снижение. На высоте 4000 метров экипаж снял кислородные маски. Кажется, вволю и не надышишься, свежий воздух пьянил, тут же начинала сказываться усталость, клонило ко сну. А впереди ещё более двух часов полёта над Балтийским морем. Погода явно не балует. Сразу же врезались в грозовые облака, крупные капли дождя захлестали по фюзеляжу. (14)
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.: (экипаж полковника Преображенского Е. Н., командира 1-го звена и командира самолёта)
— Где мы находимся, штурман?
— На траверзе Либавы.
Через минуту, как бы в подтверждение слов штурмана, справа донеслась дробная канонада: вражеские зенитчики открыли огонь.
«Молодец у меня штурман! С таким хоть куда. В сплошных облаках летим, а определил своё место словно в хорошую видимость»,— тепло подумал полковник Преображенский о своем помощнике.
— Пётр Ильич, как ты себя чувствуешь?
— Нормально, Евгений Николаевич.
— А я что-то того… Глаза режет. Возьми на полчасика управление.
— Добро, командир. Беру управление,— с готовностью ответил флаг-штурман капитан Хохлов, давая возможность полковнику немного передохнуть. Он отодвинул от себя штурманскую карту, поднял с неё гаечный ключ 17 на 9, сунул его в полётную сумку и тепло подумал о нём: «А волшебный у меня ключик! Счастливым оказался! Оба раза удачно слетали на Берлин. Талисман мой да и только. Теперь я никогда не расстанусь с ним…» (14)
_ Из воспоминаний Хохлова П. И.: Вот пройден и порт Либава. Полковник Преображенский просит меня (штурмана) взять пилотирование, чтобы самому малость передохнуть. Я тридцать минут веду самолёт. Остаётся примерно час до посадки. (15, Хохлов П. И. Над тремя морями.)
4.00
_ Виноградов Ю. А. «Операция Б»: По подсчётам лётчика капитана Есина, бензина до аэродрома «Кагул» вполне хватало. Следует лишь постараться идти по кратчайшему расстоянию до острова Эзеля (Сааремаа). Точное местонахождение в воздухе можно определить лишь по ориентирам, а вокруг непроглядная темнота: густые облака сменялись грозовым дождём.
Время тянулось медленно. По расчётам уже вышли на траверз шведского острова Готланд, на его южной оконечности постоянно работает маяк. Вот бы воспользоваться им!
— Товарищ командир, слева по курсу световой маяк Готланда. Лучшего ориентира нам и не сыскать. Если вы пробьёте слои облаков… — предложил лейтенант Нечепоренко.
— Попробую пробить, — согласился Есин со штурманом и повёл бомбардировщик на снижение.
Стрелка высотомера медленно поползла вниз. Нижнюю кромку облаков удалось пробить на высоте чуть более 1000 метров. Нечепоренко открыл астролюк, высунул голову по плечи, ощутил на лице сырую сильную встречную струю воздуха. Пристальный взгляд на запад, в темноту. Кажется, что-то промелькнуло или просто от перенапряжения рябит в глазах? Нет, это свет, световые проблески шведского маяка. Взять пеленг на маяк и угол визирования проблесков его огней не составляло для него труда. Опустившись в кресло, он быстро определил место сам-та ДБ-3 в воздухе. Расхождения с расчётными данными оказались вполне допустимыми, что обрадовало штурмана. На радостях он невольно запел свою любимую песню, забыв что тумблер связи по СПУ включен:
Дывлюсь я на нэбо,
Та й думку гадаю…
— Штурман, лейтенант Нечепоренко, что там у вас? — сердито спросил Есин.
— Концерт в честь первого успешного удара по фашистскому Берлину, товарищ капитан, — засмеялся стрелок-радист Нянкин Иван Афанасьевич.— Исполнитель артист-орденоносец Тихон Нечепоренко, он же штурман по совместительству, — съязвил он.
— Лишним разговорам шабаш! Концерт артиста-орденоносца перенесём на аэродром,— произнёс Есин. — А до него ещё надо дойти.
— Дойдём! Считайте, мы уже почти в Кагуле, — заверил Нечепоренко. — Вот точный курс, товарищ командир… — передал он Есину изменение курса на о. Эзель (Сааремаа), скорость полёта и время появления над аэродромом. [с. 92] (14)
4.30. Аэродром «Кагул».
_ Из воспоминаний Хохлова П. И.: (экипаж полковника Преображенского Е. Н.) Остаётся примерно час до посадки. И тут на борт самолёта поступает радиограмма. Генерал Жаворонков сообщает: «К моменту вашего прилёта аэродромы на острове могут оказаться закрытыми, сейчас видимость — до километра».
Евгений Николаевич решает:
— Если на острове туман, пойдём к г. Таллину. Думаю, хватит бензина. А пока будем следовать своим курсом — на аэродром «Кагул».
Подходим к острову. Впечатление такое, что он весь закрыт туманом. Но, подлетая к аэродрому, различаем лётное поле. Вертикальная видимость сносная. Полковник Преображенский решает садиться. Об этом передаёт на землю и на идущие следом самолёты. Евгений Николаевич был большим мастером посадки в сложных условиях. И на этот раз мы приземлились удачно. А некоторые самолёты вынуждены были делать по нескольку заходов. Старший лейтенант А. И. Фокин приземлил свою машину в конце посадочной полосы, выкатился за границы рабочей части аэродрома, развернулся вправо и наскочил на препятствие, повредив самолёт. (15, Хохлов П. И. Над тремя морями.)
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.: На затянутый утренней сизой дымкой аэродром Кагул дальние бомбардировщики садились с ходу. Самолёты сруливали с посадочной полосы на поляну, лётчики [с. 113] глушили моторы, и усталые, измученные экипажи неуклюже вылезали из кабин, как по команде ложились на мокрую от ночной росы траву и тотчас погружались в сон. У всех было только одно-единственное желание — спать, спать, спать…
Мгновенно заснул и полковник Преображенский, пристроившись рядом со штурманом Хохловым. (14)
5.00. 81-я бадд. Аэродром в г. Воронеже.
_ Из воспоминаний Молодчего А. И.: 9 августа 1941 года. Раннее утро. В полк прилетел наш командир дивизии комбриг М. В. Водопьянов.
Мы все знали о героическом подвиге Михаила Васильевича — о полёте с посадкой на Северном полюсе. Имя Героя Советского Союза Михаила Васильевича Водопьянова, участвовавшего в спасении челюскинцев, тогда было известно всем, но мало кто знал его в лицо, и вот нам выпала такая честь.
— На аэродроме — весь полк. Общее построение. В первой шеренге командиры кораблей — лётчики. Во второй — штурманы, далее стрелки-радисты, воздушные стрелки, техники самолётов, механики, мотористы и другие. Строй замер. Всем хотелось видеть легендарного лётчика М. В. Водопьянова.
Командир 420 бомбардировочного авиационного полка особого назначения как-то особо чётко и, может быть, громче обычного подал команду «Смирно».
— Товарищ комбриг! — доложил он. — Личный состав четыреста двадцатого бомбардировочного авиационного полка особого назначения построен. Командир полка полковник Новодранов.
Комбриг повернулся к нам лицом, внимательно посмотрел и спокойно, не повышая голоса, сказал:
— Здравствуйте, товарищи!
Чтобы с особой торжественностью, громче, мощнее проявить своё уважение к известному всей стране человеку, мы набрали полную грудь воздуха и были готовы изо всех сил крикнуть «Здра!» (так раньше здоровался строй), как вдруг стоявший в первом ряду бывший пилот Аэрофлота, а теперь военный лётчик старший лейтенант Хохлов опередил нас. Он чётко и довольно громко сказал:
— Моё почтение, Михаил Васильевич.
От неожиданности мы так и остались стоять с открытыми ртами. На несколько секунд на аэродроме воцарилась тишина. А потом, будто взрыв, из десятков мужских глоток вырвался хохот.
Михаил Васильевич на мгновение тоже растерялся, но потом разулыбался и, когда смех утих, сказал:
— Ничего, ребята, я Хохлова знаю как отличного пилота. И это в настоящее время — главное. Надеюсь, он быстро научиться здороваться в строю.
Далее командир дивизии перешёл к делу.
— Времени для переучивания больше нет, — сказал Водопьянов. — Фашистская авиация бомбардирует наши города, гибнут советские люди. Наступила и для нас пора мщения. Для выполнения боевой задачи ваш полк должен сегодня перелететь на аэродром ближе к фронту.
Было приказано всем экипажам находиться в боевой готовности у самолётов и ждать команды. Она поступит с пролетающего над нами самолёта У-2: из задней кабины человек махнёт рукой. Это и послужит сигналом для взлёта полка.
Комдив улетел, и мы стали ждать. (155, Молодчий А. И. Самолёт уходит в ночь: Повесть. 2-е издание, переработанное и дополненное.)
420-й дальнебомбардировочный авиационный полк 81-й дальнебомбардировочной авиационной дивизии Дальнебомбардировочной авиации Главного командования 9 августа 1941 г. находился на аэродроме в г. Ростов-на-Дону. Экипажи изучали новый самолёт Ер-2 и обучались его пилотированию. Воронежский авиазавод выпускал бомбардировщики Ер-2 и отправлял их на укомплектование полка.
Командиром полка был подполковник Новодранов Николай Иванович (в должности с 23 июня по 3 декабря 1941 г.).
Военным комиссаром полка был …..
Заместителем командира полка был капитан Степанов Алексей Григорьевич (в должности с 26 июня по 10 августа 1941 г. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Ер-2).
Начальником штаба полка был …..
Старшим штурманом полка был …
Инженером полка был …..
Начальником воздушно-артиллерийской службы полка был капитан Сагдиев Джума Бай Сагдиевич (в должности с … по 10 августа 1941 г. Не вернулся из боевого вылета на самолёте Ер-2).
Командиром 1-й эскадрильи был …..
Командиром 2-й эскадрильи был …..
Командиром 3-й эскадрильи был …..
Командиром 4-й эскадрильи был …..
К 4 августа 420-й дбап получил 32 самолёта бомбардировщика Ер-2 и один ПС-84.
С 10 августа полк официально базировался на аэродроме Ковров, но перед первым боевым вылетом самолёты были перебазированы под г. Ленинград на аэродром «Пушкин» (г. Пушкин).
5.00-6.00. Г. Москва.
Утреннее сообщение Совинформбюро 9 августа
НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИЕ ЗВЕРСТВА В БРЕСТЕ И МИНСКЕ
В Советское Информбюро продолжают поступать от советских граждан, вырвавшихся из захваченных немцами советских городов, многочисленные письма и заявления о чудовищных злодеяниях немецких фашистов. Ниже приводятся показания очевидцев страшных зверств гитлеровцев над мирным населением в советских городах Бресте и Минске.
Жительница г. Бреста, член жилищной комиссии Брестского городского Совета Г. Я. Пестружицкая пишет: «Фашисты в первый же день арестовали всех сотрудников советских учреждений, активистов общественных организаций, стахановцев железнодорожных мастерских и депо, предприятий и промысловых артелей. Арестованных имеете с семьями загнали на стадион «Спартак». Когда меня привели на стадион, там уже было больше тысячи человек. Два дня продержали нас под открытым небом без пищи и воды. Голодные дети плакали. На глазах у всех арестованных немецкий солдат ударил ногой плакавшую девочку лет трёх-четырёх. Мать бросилась было защитить ребенка, но фашист размахнулся и ударил её прикладом в живот. Несколько мужчин запротестовали против издевательств солдат над детьми и женщинами. Солдаты избили их до полусмерти. Каждую ночь на стадион врывались пьяные фашисты и насильно уводили молодых женщин. За две ночи немецкие солдаты увезли больше 70 женщин, которые потом бесследно исчезли. Мужья и братья этих несчастных женщин пытались защитить их. Фашисты пустили в ход пистолеты. Тут же на стадионе немцы застрелили 20 мужчин. На третий день на стадион приехало несколько офицеров. Один из офицеров стал вызывать арестованных по списку. Всего было вызвано не меньше 200 человек. Их выстроили на северной стороне футбольного поля и расстреляли из пулемётов. Трупы расстрелянных валялись на стадионе три дня. После этого гестаповцы отобрали из арестованных граждан ещё 250—300 человек и ночью увели неизвестно куда».
Бухгалтер сберкассы А. А. Бутько рисует в своём письме жуткую картину допроса арестованных советских граждан в штабе немецких войск. «Меня арестовали вместе с группой финансовых работников города. Два дня нас держали в тюрьме. На третий день стали вызывать на допрос. Фашисты допытывались, где находятся ценности советских учреждений, предприятий и общественных организаций. До меня допрашивали железнодорожного рабочего Н. В. Брудного. Фашисты требовали от него, чтобы он назвал всех профсоюзных активистов, коммунистов, работников политотдела дороги. Арестованный упорно молчал. Палачи набросились на него и стали избивать. Ему сломали обе руки, разбили прикладом лицо и нанесли несколько штыковых ран. Ничего не добившись от советского патриота, офицер застрелил его. Долго издевались фашистские людоеды над беременной женщиной В. Л. Андрасюк. В конце допроса у неё спросили, подписалась ли она на «большевистский заем». Когда она ответила, что подписалась, ей предложили написать заявление о том, что комиссары её насильно заставили подписаться на заем. Андрасюк ответила: «Но это же неправда, ведь я сама это сделала совершенно добровольно». Тогда фашисты начали наносить женщине всяческие оскорбления и пытать: прикладывали к щеке горящую папиросу, кололи ножницами в шею. Андрасюк не стерпела и сказала: «Что вы делаете, ироды, убийцы!» Рассвирепевшие фашисты закололи её штыками».
Вырвавшиеся из фашистского ада жители города Бреста А. Зорин, В. Крывушка, Я. Морозов, В. Алесик, Г. Самосский и М. Заверженец сообщают, что за первые дни немецкой оккупации в городе Бресте расстреляно, замучено в застенках гестапо не менее 1000 жителей.
Жена рабочего минского машиностроительного завода имени Кирова Любовь Фёдоровна Климчук сообщает в своем письме о зверском издевательстве немецких солдат над большой группой минских жителей, захваченных фашистами в 50 километрах от Минска и приведённых обратно в разрушенный город. «В лесу нас нагнали 12 автомашин с фашистскими солдатами. Немцы остановили машины, соскочили на землю и без какого-либо предупреждения начали нас расстреливать из автоматов и винтовок. От пуль поганых бандитов погибли не меньше 50 человек, в том числе 18 детей. После этого нас оцепили и погнали в город. На наши просьбы и мольбы взять раненых немцы ответили ударами штыков и прикладов. Издеваясь над нами, фашисты не разрешали останавливаться. Тех же, кто падал, обессилев от потери крови, немцы прикалывали штыками. Фашистские изверги закололи и застрелили 35 человек. Никогда не забыть ужасного зрелища, очевидцем которого я была в пяти километрах от Минска. Раненный немецкой пулей 15-летний мальчик Саша Свергун упал на землю и не мог подняться. Немецкий солдат начал бить его ногами и прикладом. Когда и это не помогло, фашист замахнулся штыком. Мать Саши бросилась к сыну и заслонила его своим телом. Озверелый фашист приколол штыком и мать и сына. До города нас дошло около 150 человек. В течение трёх дней шли допросы. Каждый день от пыток и от фашистских пуль умирали по 20—25 человек. На четвёртый день допрос прекратился. Оставшихся в живых 85 советских граждан немцы увели на дорожные работы в г. Смолевичи».
Заведующий районной библиотекой Михась Короткевич вырвался из немецкого концентрационного лагеря около Минска, куда фашисты сгоняют всех беженцев, перехваченных на дорогах. В своём письме Михась Короткевич раскрывает картину неслыханных издевательств фашистов над беззащитными людьми: «Последние пять дней тысяча заключённых — взрослых и детей — не получала никакой пищи. На шестой день фашисты выдали нам гнилые селёдки — одну на троих человек. На тысячу заключённых фашисты привозят и день одну бочку воды. Во всём лагере имеется одна ржавая кружка. В лагере сотни больных, но им не оказывается никакой медицинской помощи. Трупы умерших от голода и побоев не убирались по неделе. 21 июля комендант лагеря заставил большую группу евреев вырыть котлованы. Когда ямы были готовы, евреев связали и бросили в яму. Затем фашисты приказали белорусам, находившимся в лагере, засыпать евреев землёй. Все белорусы, кик один, наотрез отказались выполнить это чудовищное приказание коменданта. Тогда рассвирепевшие фашисты из пулемётов расстреляли 45 евреев и 30 белорусов. Каждый вечер комендант лагеря отбирал по спискам людей, а утром их расстреливали в двухстах метрах от лагеря».
5.00. Остров Эзель. Аэродром «Астэ».
_ Нарком обороны СССР И. В. Сталин не забыл своего обещания усилить оперативную группу генерал-лейтенанта С. Ф. Жаворонкова самолётами. К перелёту на новые аэродромы готовились лётчики на бомбардировщиках ДБ-3ф, ТБ-7 и Ер-2.
6.00. Аэродром «Кагул».
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.:
Мгновенно заснул и полковник Преображенский, пристроившись рядом со штурманом Хохловым. Очнулся он от осторожного прикосновения руки батальонного комиссара Григория Захаровича Оганезова. Рядом с военкомом 1-го минно-торпедного авиаполка стоял по-отцовски улыбающийся генерал-лейтенант Жаворонков.
— Товарищ генерал,— полковник встал, пытаясь надеть на голову тяжёлый шлем.— Товарищ генерал…
Жаворонков остановил его движением руки.
— Я всё уже знаю, Евгений Николаевич. Молодцы, что и говорить. Герои!
— Все вернулись? — спросил полковник Преображенский батальонного комиссара Оганезова. Военком отвернулся, подавил вздох.
— Кто не пришёл?
— Ваня Финягин…
— А может быть, ещё придёт?! — сон как рукой сняло с Преображенского. Оказывается, он не так уж и мало спал. Солнце давно вышло из-за леса. Времени вполне было достаточно, чтобы старший лейтенант Финягин прилетел в «Кагул». Что с ним? Сбит над Берлином? Получил пробоины от зенитных снарядов и сел на воду где-то посреди Балтийского моря? На резиновой надувной лодке экипаж может продержаться несколько часов и даже суток.
— Летающие лодки капитана Усачёва уже полетели по маршруту,— угадав, о чём думает Преображенский, сказал Оганезов.— Хотя есть свидетели, что старший лейтенант Финягин сбит зенитками при подходе к г. Берлину. Штурман лейтенант Нечепоренко и стрелок-радист старшина Кудряшов из экипажа капитана Плоткина видели в небе мощный взрыв.
На машине подъехали к командному пункту. Генералу Жаворонкову надо было уже докладывать наркому ВМФ адмиралу Кузнецову о втором налёте, а один самолёт не вернулся.
— Ждать больше не будем,— сказал он начальнику штаба авиагруппы. — Давайте составлять шифровку…
(Начальник штаба морской авиагруппы особого назначения) Капитан Комаров в журнале боевых действий в разделе «Потери боевого состава» вынужден был сделать запись:
«09.08.41. ДБ-3 № 391113. Финягин, ст. лейтенант — лётчик. Дикий, лейтенант — штурман. Марокин, старшина — [с. 114] стрелок-радист. Шуев, краснофлотец — стрелок-радист.
Самолёт не возвратился из района южной части Балтийского моря после бомбоудара по г. Берлин. Судьба экипажа неизвестна». (14)
ФИНЯГИН Иван Петрович, старший лейтенант, лётчик. 1913 г. рождения. Призван Октябрьским РВК г. Рязани РСФСР СССР. 1-й мтап ВВС КБФ. Погиб в воздушном бою 9 августа 1941 г. над г. Берлином. Увековечен: г. Калининград, Советский пр-т. (158, Мемориальные комплексы увековечивающие подвиг личного состава полка. В этот список вошли имена погибших лётчиков-балтийцев, братская могила которых – просторы Балтийского моря.)
ДИКИЙ Александр Никифорович, лейтенант, штурман. 1914 г. рождения. Призван Тимашевским РВК Краснодарского края РСФСР СССР. 1-й мтап ВВС КБФ. Погиб в воздушном бою 9 августа 1941 г. над г. Берлином. Увековечен: г. Калининград, Советский пр-т. (158, Мемориальные комплексы увековечивающие подвиг личного состава полка. В этот список вошли имена погибших лётчиков-балтийцев, братская могила которых – просторы Балтийского моря.)
МОРОКИН Василий Ильич, старшина, стрелок-радист. 1-й мтап ВВС КБФ. Погиб в воздушном бою 9 августа 1941 г. над г. Берлином. Увековечен: г. Калининград, Советский пр-т. (15, Мемориальные комплексы увековечивающие подвиг личного состава полка. В этот список вошли имена погибших лётчиков-балтийцев, братская могила которых – просторы Балтийского моря.)
ШУЕВ Николай Павлович, краснофлотец, стрелок-радист. 1920 г. рождения. Призван Кировским РВК Калининской области РСФСР СССР. 1-й мтап ВВС КБФ. Погиб в воздушном бою 9 августа 1941 г. над г. Берлином. Увековечен: г. Калининград, Советский пр-т. (158, Мемориальные комплексы увековечивающие подвиг личного состава полка. В этот список вошли имена погибших лётчиков-балтийцев, братская могила которых – просторы Балтийского моря.)
_ Из воспоминаний Хохлова П. И.: Мы недосчитались на этот раз четырёх замечательных боевых друзей: командира звена старшего лейтенанта И. П. Финягина, штурмана лейтенанта А. Н. Дикого, стрелка-радиста В. И. Морокина, воздушного стрелка краснофлотца Н. П. Шуева. Это был отлично подготовленный экипаж. Что с ним произошло? Только один из участников полёта — старшина М. М. Кудряшов мог сообщить деталь, возможно связанную с судьбой этого экипажа. Кудряшов видел взрыв в воздухе, похожий на взрыв самолёта. В полку никто не хотел верить в гибель экипажа И. П. Финягина. Ведь не раз случалось, что лётчики подбитых самолётов через какое-то время возвращались в часть с оккупированной врагом территории. На этот раз наши надежды не сбылись. Второй полёт на г. Берлин, хотя и трудный во многих отношениях, также был признан успешным. Ставка Верховного Главнокомандующего ставила задачу, чтобы бомбовые удары по г. Берлину были более мощными. (15, Хохлов П. И. Над тремя морями.)
** Мильгунов Константин Александрович (даты жизни: …1919 — 04.09.1941) – в августе 1941 г. — лётчик …-й авиаэскадрильи 1-го минно-торпедного авиационного полка 8-й авиационной бригады военно-воздушных сил Краснознамённого Балтийского флота, лейтенант.
С июня 1941 г. участвовал в Великой Отечественной войне советского народа против германско-фашистских захватчиков 1941-1945 годов.
Со 2 августа по 4 сентября 1941 г. был в составе особой авиагруппы, в должности лётчика; командиром группы был полковник Преображенский Евгений Николаевич.
В полёте на г. Берлин с 8 на 9 авг. в экипаже Мильгунова К. А. были: штурман лейтенант Чубатенко Пётр Яковлевич, воздушный стрелок-радист младший сержант Кулешов Георгий Михайлович, воздушный стрелок-радист краснофлотец Акимов Илья Константинович.
В полёте на г. Берлин с 8 на 9 авг. командиром 1-го звена был полковник Преображенский Евгений Николаевич, командиром 2-го звена был капитан Гречишников Василий Алексеевич, командиром 3-го звена был капитан Ефремов Андрей Яковлевич.
В 1-ом звене летели экипажи полковника Преображенского Евгения Николаевича, капитана Плоткина Михаила Николаевича, старшего лейтенанта Трычкова Петра Николаевича, лейтенанта Мильгунова Константина Александровича (14, с. 103). (1) (3) (14) (15) (20) (158) (159) (168) (КБП № 103 от 15.01.1943 г.) (донесение о б/п «Ф.2» № 604 от 15.04.1943 г.) **
** Чубатенко Пётр Яковлевич (даты жизни: 2.2.1915 — 11.11.1941, умер в плену у германцев) — в августе 1941 г. – штурман звена …-й авиаэскадрильи 1-го минно-торпедного авиационного полка 8-й авиационной бригады военно-воздушных сил Краснознамённого Балтийского флота, лейтенант.
В Рабоче-крестьянской Красной Армии с 1937 г.
С июня 1941 г. участвовал в Великой Отечественной войне советского народа против германско-фашистских захватчиков 1941-1945 годов.
Со 2 августа по 4 сентября 1941 г. был в составе особой авиагруппы в должности штурмана самолёта; командиром группы был полковник Преображенский Евгений Николаевич.
В полёте на г. Берлин с 8 на 9 авг. штурман лейтенант Чубатенко П. Я. летел в экипаже лейтенанта Мильгунова Константина Александровича. (1) (14) (15) (20) (158) (159) (168) (КБП № 221 от 16.01.1943 г.) (донесение о б/п «Ф.2» № 604 от 15.04.1943 г.) **
** Кулешов Георгий Михайлович (даты жизни: …1916 — 04.09.1941) — в августе 1941 г. — воздушный стрелок-радист …-й авиаэскадрильи 1-го минно-торпедного авиационного полка 8-й авиационной бригады военно-воздушных сил Краснознамённого Балтийского флота, младший сержант.
С июня 1941 г. участвовал в Великой Отечественной войне советского народа против германско-фашистских захватчиков 1941-1945 годов.
Со 2 августа по 4 сентября 1941 г. был в составе особой авиагруппы в должности воздушного стрелка-радиста; командиром группы был полковник Преображенский Евгений Николаевич.
В полёте на г. Берлин с 8 на 9 авг. воздушный стрелок-радист младший сержант Кулешов Г. М. летел в экипаже лейтенанта Мильгунова Константина Александровича. (14) (15) (20) (158) (159) (168) (КБП № 181 от 17.12.1942 г.) (форма № 2 потерь л/с № 96 от 21.01.1942 г.) **
** Акимов Илья Константинович (даты жизни: …1920 — 12.07.1944) — в августе 1941 г. — воздушный стрелок-радист …-й авиаэскадрильи 1-го минно-торпедного авиационного полка 8-й авиационной бригады военно-воздушных сил Краснознамённого Балтийского флота, краснофлотец.
В Рабоче-крестьянской Красной Армии с 1940 г.
С июня 1941 г. участвовал в Великой Отечественной войне советского народа против германско-фашистских захватчиков 1941-1945 годов.
Со 2 августа по 5 сентября 1941 г. был в составе особой авиагруппы в должности воздушного стрелка-радиста; командиром группы был полковник Преображенский Евгений Николаевич.
В полёте на г. Берлин с 8 на 9 авг. воздушный стрелок краснофлотец Акимов И. К. летел в экипаже лейтенанта Мильгунова Константина Александровича. (14) (15) (20) (158) (159) (168) (КБП № 88 от 22.09.1943 г.) (Донесение о б/п № 3272 от 20.09.1944 г.) **
6.30. 81-я бад дд. Аэродром в г. Воронеже.
_ Из воспоминаний Молодчего А. И.: (экипаж лётчика младшего лейтенанта Молодчего А. И.) Проходит час, полтора. В небе действительно появляется У-2. Летит прямо над нами на небольшой высоте. Кто-то из задней кабины машет рукой…
— По самолётам! — раздаётся долгожданная команда. Мы быстро взлетаем, строимся в кильватер трёх эскадрилий и берём курс на соседний аэродром, где должны пристроиться к полку тяжёлых бомбардировщиков ТБ-7. К нашему удивлению, у соседей ни малейшего движения. Самолёты «на приколе». Не заметно никаких признаков взлёта.
Сделав круг над аэродромом, ведущий первой эскадрильи капитан Степанов берёт курс на город Ленинград. За ним разворачивается вторая эскадрилья под командованием Брусницына. Третью веду я и тоже следую за ними. (155, Молодчий А. И. Самолёт уходит в ночь: Повесть. 2-е издание, переработанное и дополненное.)
7.30. 81-я бад дд. В небе между г. Воронежем и г. Ленинградом.
_ Из воспоминаний Молодчего А. И.: (экипаж лётчика младшего лейтенанта Молодчего А. И.) Первый час полёта проходит успешно. Но вот дальше на пути появляется коварная преграда. Именно её многие из нас и побаивались. Впереди, сколько видит глаз, сплошная стена облаков. Обойти её нельзя, и эскадрилья Степанова, не разомкнувшись, с ходу врезается в клубящуюся массу и исчезает в ней. Капитан Брусницын решает набирать высоту. Ведомые им самолёты, размыкаясь, тоже попадают в облака, пытаясь пробиться сквозь них снизу вверх. Я же со своей эскадрильей иду на снижение. В течение 15–20 минут летим под облаками, затем нас стало прижимать к земле. Высота уже пятьдесят метров. Полёт строем дальше продолжать нельзя.
Покачиванием самолёта с крыла на крыло даю экипажам команду разомкнуться и действовать одиночно. (155, Молодчий А. И. Самолёт уходит в ночь: Повесть. 2-е издание, переработанное и дополненное.)
8.00. 81-я бад дд. В небе на пути к г. Ленинграду.
_ Из воспоминаний Молодчего А. И.: (экипаж лётчика младшего лейтенанта Молодчего А. И.) Некоторое время летим на бреющем, но видимость настолько плохая, что каждую секунду рискуем столкнуться с землёй. Под крылом самолёта мелькают деревья, столбы линий электропередач, какие-то строения, впереди же не просматривается ничего. В такой сложной обстановке мне ещё не приходилось летать. Даю команду штурману:
— Иди в нос и подсказывай. Через минуту в шлемофоне раздаётся голос Куликова:
— Ничего не вижу. Давай, Саша, лезь вверх, там всё-таки спокойнее.
Легко сказать — лезь вверх. А может быть, Саше в настоящих облаках и летать не приходилось. Разве что в аэроклубе однажды. Как-то забрались мы с Колей Онуфриенко (дружком моим по клубу) в облака, а из них вывалились хвостом вперёд. Хорошо самолёт нас выручил: сам вышел в нормальное положение.
Но сейчас иного выхода не было. Надо «лезть вверх». Перевожу бомбардировщик в набор высоты. В облаках непривычно темно. Двести, триста, четыреста, пятьсот метров… Они даются с трудом.
Через некоторое время немного освоился, взял себя в руки. Я же учился летать по приборам, вслепую. Правда, это было не в естественных метеорологических условиях, а под «колпаком». Но учёба не пропала даром. Постепенно курс пришёл в норму. Наконец на высоте 4200 метров — чистое небо. Облака под нами. Экипаж облегчённо вздыхает: первый прорыв облачного фронта прошёл удачно. Но охватывает тревога за ведомых. Где они? Что с ними?
— Товарищ командир, — слышится голос Васильева, — вижу два самолёта слева и три справа.
— Один за нами, — добавляет Панфилов.
— Два впереди, — сообщает Куликов.
Где-то на траверзе озера Ильмень облака словно кто-то обрезает ножом. Внизу блестит под солнцем озёрная гладь.
— Слева по курсу Новгород, — докладывает штурман старший лейтенант Куликов.
Продолжаем полёт. Конечная цель — город Пушкин Ленинградской области. Здесь должны собираться самолёты нашего полка и полка тяжёлых бомбардировщиков. (155, Молодчий А. И. Самолёт уходит в ночь: Повесть. 2-е издание, переработанное и дополненное.)
09.00. Остров Эзель. Инженерные батальоны Береговой обороны Балтийского района при помощи местного населения строили второй аэродром в деревне «Асте». Строительство контролировал командующий военно-воздушными силами Военно-Морского Флота СССР генерал-лейтенант авиации С. Ф. Жаворонков и начальник политического отдела Береговой обороны Балтийского района полковой комиссар Лаврентий Егорович Копнов. (14, с. 47-48)
10.00. 81-я дбад ДБА ГК. Аэродром в г. Пушкине под г. Ленинградом.
_ Из воспоминаний Молодчего А. И.: (экипаж лётчика младшего лейтенанта Молодчего А. И.) После посадки на аэродроме в г. Пушкине мы недосчитались одного самолёта. Как стало известно позже, экипаж лётчика Петелина потерпел катастрофу. Сам командир экипажа чудом остался жив, долго лежал в госпитале, но в полк больше не вернулся. (155, Молодчий А. И. Самолёт уходит в ночь: Повесть. 2-е издание, переработанное и дополненное.)
13.00. 81-я дбад. Аэродром в г. Пушкине под г. Ленинградом.
_ По распоряжению Наркома обороны СССР И. В. Сталин для усиления оперативной группы генерал-лейтенанта С. Ф. Жаворонкова под г. Ленинград была перебазирована группа тяжёлых самолётов ТБ-7 (Пе-8) и Ер-2, которой командовал командир 81-й авиадивизии дальнего действия Герой Советского Союза комбриг Михаил Васильевич Водопьянов. (3, Полководцы и военачальники Великой Отечественной. Маршал авиации Семён Жаворонков.)
_ Из воспоминаний Молодчего А. И.: (экипаж лётчика младшего лейтенанта Молодчего А. И.) Во второй половине дня (в г. Пушкин) прибыли и самолёты ТБ-7. Капитан Степанов (как ведущий первой эскадрильи, в отсутствие командира полка выполнял его обязанности) доложил командиру 81-й бадд комбригу Водопьянову Михаилу Васильевичу о результатах перелёта.
— А кто вам его разрешал? — резко спросил Водопьянов.
Командир эскадрильи Степанов с недоумением посмотрел на командира дивизии:
— Как и было условлено, сигнал получил с самолета У-2.
— Условлено-то было, но я никакого У-2 не посылал и приказа о вылете не давал!
Только теперь выяснилось, что пролетавший над аэродромом самолёт У-2 был случайным и что рукой махал, очевидно, пассажир в знак приветствия. Такая несогласованность действий могла обойтись очень дорого… (155, Молодчий А. И. Самолёт уходит в ночь: Повесть. 2-е издание, переработанное и дополненное.)
** Водопьянов Михаил Васильевич (даты жизни: 6(18).11.1899 г. — 11.08.1980 г., похоронен в г. Москве) — в августе 1941 г. — командир 81-й авиационной дивизии дальнего действия Дальнебомбардировочной авиации с 15 июля по 17 августа 1941 года, Герой Советского Союза, комбриг, депутат Верховного Совета СССР в 1937—1946 годах. С 10 на 11 августа 1941 года совершил успешный налёт на город Берлин. Самолёты дивизии взлетали с аэродрома, находившегося в г. Пушкине. (23) (24) **
Третий налёт на г. Берлин лётчиков морской авиагруппы
(с 9 на 10 августа)
19.00. Аэродром «Кагул». Морская авиагруппа.
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.: Время третьего налёта на г. Берлин Жаворонков решил не изменять (21.00). Авиация гитлеровцев над Кагулом не появлялась, следовательно, им ещё не было известно, откуда [с. 121] вылетают советские дальние бомбардировщики. В полёт готовились все самолёты, находящиеся в строю. Бомбы брали в основном ФАБ-250.
Начальник метеослужбы оперативной авиагруппы капитан С. И. Каспин ходил мрачнее тучи: ожидалась отвратительная погода. Сильный ветер, сплошные облака, дождь, гроза, возможен град, а это значит — самолёты могли обледенеть. Уменьшить воздействие циклона можно, только лишь забравшись на предельную высоту.
— Ну, Каспин, ну, капитан, когда ж вы сделаете доброе дело — дадите приличную погоду? — смеясь, ругался командир 4-го звена (в этом налёте) лётчик старший лейтенант Афанасий Иванович Фокин.— Да какой же вы, с позволения сказать, метеобог? Вы же скорее метеодьявол! Вон какой буран-ураган вещаете нам!
С. И. Каспин только разводил руками, чувствуя себя подавленным, вконец расстроенным, и оттого казался несколько смешным. Каждый лётчик и штурман говорили ему колкое слово — один в шутку, другие всерьёз,— словно он был виновен в ухудшении погоды. Балтика удивительно изменчива и капризна на погоду, причём во все времена года. Сегодня может сиять солнце, воздух нагрет до духоты, а завтра подует ледяной ветер. Может идти дождь, а потом снег и снова дождь. И опять солнце. А всему виной влияние двух океанов: Атлантического и Северного Ледовитого…
Лётчик старший лейтенант Афанасий Иванович Фокин возглавлял звено. Часа за два до взлёта он пришёл к своему бомбардировщику. Экипаж был уже на месте. Вокруг машины бегал неугомонный техник самолёта воентехник 2 ранга Солобанов.
— «Паровозик» готов, товарищ Солобанов? Гитлер уже ждёт нас.
— Готов, готов, товарищ старший лейтенант. Доставит вас и туда и обратно,— ответил Солобанов и ласково похлопал ладонью по фюзеляжу.— Золото, а не машина. Долетит «паровоз» хоть на край света.
— На край света нам пока не требуется, там фашистов нет. А вот в Берлине их пруд пруди.
Штурман лейтенант Герман Швецов ещё и ещё раз сверял по карте боевой курс.
— На потолке пойдём,— предупредил А. И. Фокин.— Метеобог принял обличие метеодьявола, погоды не даёт.
Стрелок-радист старшина Николай Лукичев и воздушный стрелок младший сержант Валентин Белов проверяли пулемёты.
— Пулемётного огня не открывать,— предупредил А. И. Фокин. [с. 122]
— А если «мессеры» полезут на нас? — спросил Белов.
— Ну если уж точно полезут, тогда срезать их! (14)
20.00. Остров Эзель. Аэродром «Кагул». Морская авиагруппа.
У лётчиков и штурманов морской авиагруппы построение личного состава экипажей для постановки боевой задачи перед вылетом на г. Берлин.
К 20.00 должны были возвратиться из полёта на разведку погоды в море лётчики эскадрильи гидросамолётов и из полёта на разведку наличия германских самолётов у острова Эзель 12-й Краснознамённой истребительной эскадрильи. Лётчики гидросамолётов должны были доложить метеорологическую обстановку на море, сказать, что следует ожидать от погоды на ближайшие несколько часов, ибо от этих данных зависело теперь, лететь ли на г. Берлин или на запасную цель.
Получив информацию о погоде, командующий оперативной авиагруппой Герой Советского Союза полковник Е. Н. Преображенский принял решение выпускать экипажи на г. Берлин и подтвердил время вылета — 21 час.
Лётчики и штурманы, получив боевые задачи, направились к своим самолётам, возле которых уже стояли стрелки-радисты, воздушные стрелки и техники самолётов. Тёплыми взглядами и дружескими рукопожатиями их провожали те, кто помогал готовиться к полёту и теперь в томительном ожидании оставался на аэродроме. Мысленно каждый из них был с улетавшими экипажами, от всего сердца желая им благополучного возвращения.
Командиры самолётов на стоянках осматривали самолёты вместе с техниками самолётов, снимали маскировочные сети, а затем по рулёжным дорожкам выводили самолёты к аэродрому.
20.00. Остров Эзель. Аэродром «Асте». Армейская авиагруппа лётчиков 200 дбап 40-й аддд и 22-го дбап 81-й аддд.
В книге «Над тремя морями» Хохлов П. И. написал, что «Утром 9 августа на соседний аэродром Астэ, что юго-восточнее аэродрома Кагул, приземлились 15 самолётов ИЛ-4 (ДБ-3Ф) дальней авиации во главе с майором В. И. Щелкуновым и капитаном В. Г. Тихоновым. Они тоже поступили в распоряжение генерал-лейтенанта С. Ф. Жаворонкова для той же цели.». Виноградов Ю. А. в книге «Операция Б» пишет, что «Инженерные батальоны Береговой обороны Балтийского района при помощи местного населения к вечеру 9 августа закончили строительство второго аэродрома в Асте.». По времени явное расхождение, но для понимания тех событий, которые происходили в 1941 году информация ценная.
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.: Инженерные батальоны Береговой обороны Балтийского района при помощи местного населения к вечеру 9 августа закончили строительство второго аэродрома в «Асте». Генерал-лейтенант С. Ф. Жаворонков послал туда командира авиабазы майора Георгиади, и тот, вернувшись, доложил, что посадку дальние бомбардировщики производить могут.
Армейская авиагруппа особого назначения оказалась не из одного соединения. В неё входили экипажи ДБ-3ф из 40-й авиационной дивизии под командованием заместителя командира полка по лётной подготовке майора В. И. Щелкунова и эскадрильи капитана В. Г. Тихонова, переброшенной с Дальнего Востока. Лётчики и штурманы разных экипажей не знали друг друга, вместе не летали, и это очень расстроило генерала Жаворонкова. Слётанность экипажей — великое дело, особенно в таких трудных полётах, которые им предстояли. (14)
20.00. 81-я бадд. Аэродром в г. Пушкине под г. Ленинградом
Помимо авиации КБФ бомбить главный город фашистской Германской империи готовилась группа лётчиков 81-й авиационной дивизии дальнего действия. Командиром дивизии был Герой Советского Союза комбриг М.В. Водопьянов. Дивизия включала в свой состав: управление, 432-й и 433-й авиационные полки.
432-й ап имел 5 эскадрилий тяжёлых бомбардировщиков ТБ-7 (Пе-8) в составе трёх самолётов, одну эскадрилью истребителей охраны типа Як-1 или ЛаГГ-3 в составе 10 самолётов и батальон аэродромного обслуживания. Полку достались самолёты ТБ-7 412-го тяжелобомбардировочного авиационного полка (тбап).
Командиром полка назначен один из опытнейших пилотов дальней авиации полковник В. И. Лебедев, заместителем командира 432-го дбап — капитан А. Г. Степанов.
433-й ап имел 5 эскадрилий тяжёлых бомбардировщиков ТБ-7 (Пе-8) в составе трёх самолётов, одну эскадрилью истребителей охраны типа Як-1 или ЛаГГ-3 в составе 10 самолётов и батальон аэродромного обслуживания.
81-я дивизия, обладая особым статусом в Военно-воздушных силах, непосредственно подчинялась командующему ВВС Красной Армии генерал-лейтенанту авиации П. Ф. Жигареву. Вопросы ее боевого применения находились в компетенции Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина. (26) (107) (108) (109)
После очередной технической ревизии состояния самолётов 81-й аддд количество отобранных самолётов уменьшилось до 10 самолётов ТБ-7 (выбор пал только на дизельные машины) и 16 самолётов Ер-2, составившие основу 1-й и 2-й эскадрилий 432-го дальнебомбардировочного полка (приказ командующего ВВС № 0010 от 9 августа 1941 г.). Примерно 8 самолётов Ер-2 были включены в состав «оперативной группы» 432-го дальнебомбардировочного авиаполка под командованием заместителя командира 432-го дбап капитана А. Г. Степанова. (26)
20.00. 81-я дбад. Аэродром в г. Пушкине под г. Ленинградом.
Первый налёт на г. Берлин авиагруппы «Пушкин» с 9 на 10 августа.
(ВВС Красной Армии)
В ночь с 9 на 10 августа был совершён отдельный (третий) налёт на г. Берлин самолётов 81-й ад дд с аэродрома в г. Пушкине, что под г. Ленинградом. (115)
20.00. В небе над Балтийским морем. Армейская авиагруппа «Пушкин» в первом налёте.
_ С 9 на 10 августа 1941 г. на самолёте Пе-8 в экипаже Героя Советского Союза комбрига Михаила Васильевич Водопьянова штурман ….. Эндель Карлович Пуусэп (иногда пишут Пусэп) совершил первый боевой вылет, успешно подвергнув бомбардировке г. Берлин.
При возвращении на базу в г. Пушкине самолёт комбрига М. В. Водопьянова был повреждён вражескими зенитными орудиями: из пробитого бензобака потекло горючее. М. В. Водопьянов, Э. К. Пуусэп, … совершили вынужденную посадку, на территории Эстонской ССР оккупированной германскими войсками. Покинув повреждённый самолёт, экипаж добрался до линии советско-германского фронта и вышел к своим, избежав плена.
21.00. Г. Москва.
Вечернее сообщение Советского информбюро 9 августа
В течение 9 августа наши войска вели ожесточённые бои с противником на КЕКСГОЛЬМСКОМ, СМОЛЕНСКОМ, КОРОСТЕНСКОМ И БЕЛОЦЕРКОВСКОМ направлениях.
На остальных направлениях и участках фронта происходили бои разведывательного характера.
Наша авиация в течение 9 августа наносила удары по мотомехчастям и пехоте противника на поле боя и атаковала авиацию на его аэродромах. В течение 8 августа уничтожено 14 немецких самолётов. Наши потери — 12 самолётов.
По уточнённым данным, за 7 августа уничтожен 81 немецкий самолёт, а не 21, как сообщалось в предыдущей сводке.
Корабли Краснознамённого Балтийского флота потопили 1 и повредили 2 торпедных катера противника, а также бомбили его транспорты.
21.00. Остров Эзель. Аэродром «Кагул». Морская авиагруппа.
Третий налёт на г. Берлин морской авиагруппы с 9 на 10 августа с о. Эзеля.
(1-й минно-торпедный авиационный полк Краснознамённого Балтийского флота)
На аэродроме «Когул» командующий оперативной авиагруппой генерал-лейтенант С. Ф. Жаворонков отдаёт распоряжение:
— Запуск моторов — по зелёной ракете, выруливание согласно очередности взлёта.
Затем подал команду:
— По самолётам!
В небо взлетела зелёная ракета, аэродром заполнился рёвом моторов. Самолёты, предельно нагруженные бомбами, выруливали на старт. Один за другим отрывались от земли и поднимались в воздух.
Над морем самолёты должны были собраться в группы и лететь к цели.
21.00. Остров Эзель. Аэродром «Асте». Армейская авиагруппа лётчиков 200 дбап 40-й аддд и 22-го дбап 81-й аддд.
Первый налёт на г. Берлин авиагруппы «Асте» с 9 на 10 августа с о. Эзеля.
(ВВС Красной Армии)
На аэродроме «Асте» командующий авиагруппой отдаёт распоряжение:
— Запуск моторов — по зелёной ракете, выруливание согласно очередности взлёта.
Затем подал команду:
— По самолётам!
В небо взлетела зелёная ракета, аэродром заполнился рёвом моторов. Самолёты, предельно нагруженные бомбами, выруливали на старт. Один за другим отрывались от земли и поднимались в воздух.
Над морем самолёты должны были собраться в группы и лететь к цели.
22.00. В небе над Балтийским морем.
Морская авиагруппа «Кагул». Третий налёт на г. Берлин.
Армейская авиагруппа «Асте» лётчиков 200 дбап 40-й аддд и 22-го дбап 81-й аддд. Первый налёт на г. Берлин.
Армейская авиагруппа «Пушкин» 81-й ад дд. Первый налёт на г. Берлин.
«Иду на Берлин!» — приняли радисты аэродромов короткую радиограмму от флагманских экипажей.
Теперь под самолётами только море. Куда ни глянешь — свинцовая вода. Гребни волн искрятся в лучах заходящего солнца. Полнеба закрыто облаками. А справа, на западе, над горизонтом ярко пламенеющей чёртой горит вечерняя заря.
21.00. Аэродром «Кагул». Морская авиагруппа.
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.: Взлетели ровно в 21 час. Генерал С. Ф. Жаворонков, как всегда, провожал бомбардировщики в дальний путь. Лётчики и штурманы с любовью называли его «крылатым комиссаром», зная, что свою службу в авиации он начинал политработником, а теперь командует военно-воздушными силами ВМФ.
Капитан С. И. Каспин оказался близок к истине: ДБ-3 в первые же минуты после взлёта врезались в толщу густых облаков. Моторы гудели с надрывом, пробивая облачность. Высота 5000 метров… 5500… 6000… Выше машина не лезёт. «Вот тебе и на край света махнём!» — вспомнил командир 4-го звена лётчик старший лейтенант А. И. Фокин слова техника самолёта Солобанова.
Облака клубились повсюду, казалось, им нет конца. Придётся идти на такой высоте. Не возвращаться же! (14)
22.00. В небе над Балтийским морем. Морская авиагруппа.
Потянулись томительные минуты полёта в сплошной темноте. Самолёт командир 4-го звена лётчика старшего лейтенанта А. И. Фокина бросало из стороны в сторону, чувствовалось, что внизу бушевал шторм. (14)
23.00. В небе над Балтийским морем.
Морская авиагруппа «Кагул» с о. Эзеля. Третий налёт на г. Берлин.
Армейская авиагруппа «Асте» с о. Эзеля лётчиков 200 дбап 40-й аддд и 22-го дбап 81-й аддд. Первый налёт на г. Берлин.
Армейская авиагруппа «Пушкин» 81-й ад дд. Первый налёт на г. Берлин.
23.00. В небе над г. Штеттином. Морская авиагруппа.
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.: (экипаж командир 4-го звена старшего лейтенанта А. И. Фокина) Над г. Штеттином сразу изменилось всё: беснующиеся в дикой пляске лучи прожекторов, колышущиеся края тёмного неба, красно-жёлтые сполохи от залпов батарей, шапки разрывов снарядов на пути. Подняться бы повыше — до 7000 метров, но моторы не тянут. Слишком велика нагрузка, на внешней подвеске висят ФАБ-250, сопротивление воздуха из-за них больше, вот мощности и не хватает.
— До цели двадцать минут, — сообщил штурман лейтенант Герман Швецов.
— Дойдём! Ведь рукою подать, правда, Герман?
— Правда, Афанасий Иванович, — согласился Г. Швецов. (14)
_ Виноградов Ю. А. Операция Б.: (экипаж командир 4-го звена старшего лейтенанта А. И. Фокина) Первое огненное кольцо прошли благополучно. И вот второе, более мощное, охватывающее большую полосу по глубине на подступах к г. Берлину. Сплошная стена голубовато-молочного света от десятков прожекторов и чётко видимые вспышки рыжих шапок, быстро сносимых ветром в сторону. Зато нет ночных истребителей, они боятся попасть под огонь собственных зениток. (14)
23.00. В небе над Балтийским морем. Морская и армейская авиагруппы с о. Эзеля. Второй налёт на г. Берлин. Второй налёт для морских лётчиков. Первый налёт для армейских лётчиков.
_ Полководцы и военачальники Великой Отечественной, статья «Маршал авиации Семён Жаворонков»: На этот раз полёт к столице гитлеровской Германской империи был труден и опасен. Даже видавшие виды морские лётчики полковника Е. Н. Преображенского качали головой, поглядывая на многослойные грозовые облака. Но приказ должен быть выполнен!
_ Несмотря ни на какие преграды, экипажи уверенно ведут воздушные корабли к заданной цели. На полную мощь работают моторы, метр за метром набирается высота. Скоро она достигла заданной. [с. 197] (3)
—